нацепить, несколько цветастых юбок и множество побрякушек. Нагло приставать к понравившимся мужчинам, с просьбой позолотить ручку, пророчить им неожиданную удачу и богатство. Или бедной Лизой прикинуться, вот беспроигрышный вариант: цветочками торговать в рваных перчатках и в маске несчастной, бледной девушки с большими грустными глазами.
На Староневском поздним вечером всегда пахнет свежеиспеченными ванильными булочками, и пока Лена фантазировала и с наслаждением вдыхала дразнящий сдобный аромат, пассажир вел переговоры. Вернулся разочарованный.
– Дорого они берут, две тысячи в час. А вблизи вы их видели? Каждой не меньше сорока! Отвезите меня на Ржевку или на Искровский.
Двинулись через мост Александра Невского. Искровский и все прилегающие, слабо освещенные улицы тонули во мраке. Здесь не было ни души, встречались лишь вездесущие подростки возле каждого павильона, торгующего пивом и сигаретами. Лена устала от бессмысленного кружения по одним и тем же улицам, хотелось поскорее получить деньги и избавиться от неудачливого пассажира, который, к ее досаде, признался, что готов колесить с ней по городу хоть всю ночь.
Развернулись. Поехали назад. О чудо! На остановке женщина нарисовалась. Блондинка с милым таким, домашним лицом и скромным обликом. Лена даже засомневалась. Если бы не четвертый час ночи и ее быстрая сговорчивость – никогда бы не подумала, что она вышла на работу. Уже через минуту Лена везла их к клиенту на квартиру. Улыбчивая, контактная дама и вблизи казалась не похожей на тех, что Лена привыкла встречать вдоль дорог. Рассказала о себе почти все: и про детей, которых нужно кормить, и про мужа в бегах, и про низкооплачиваемую работу продавщицей, и про концы с концами, которые, если бы не ночные подработки, свести вместе, как ни крутись, не удалось бы ни за что. Если это было враньем, то очень правдивым, и когда Лена припарковалась возле подъезда обычной панельной пятиэтажки, два нашедших друг друга одиночества уже вовсю целовались на заднем сиденье. Если бы не колючие, грязные фразы, которыми они обменивались без стеснения и от которых Лена внутренне брезгливо вздрагивала, их можно было бы принять за счастливых влюбленных, встретившихся после долгой разлуки.
После Дыбенко проститутки стояли уже на каждой остановке. Вероятно, они решили, что перед Женским днем на них будет повышенный спрос, как на мимозу или на хризантемы, опять же на двойные тарифы, наверное, рассчитывали, на подарки, букеты праздничные, вот дурынды!
Лене вдруг пришла в голову интересная мысль: нет, не все в нашем государстве разваливается. Кое-что процветает и прибывает! Например, высотные дома строятся и растут, как поганки после дождя. Скоро все парки и скверы застроят! Но для кого? Рождаемость, говорят, падает. Вот проституция на глазах множится, с каждым годом и в геометрической прогрессии. Если ничего не изменится, то представить недалекое будущее Купчина или того же Веселого
