я как раз на кухню зарулила чего-нибудь попить взять, смотрю – халат его на спинке стула так и висит, ну я и решила проверить, там ли ключ.
– Хорошо так проверила, я смотрю… Попить она пошла… Фуршетные столы этим «попитем» ломятся буквально!
– Да погоди ты гундеть. Я его не сразу взяла, а только полчаса назад, прямо перед твоим приходом. Между прочим, это ты своими рассказами о несусветных итальянских винах меня на эту мыслишку и натолкнула!
– Ох ты ж, приехали в Афганистан! А я-то здесь при чем? Я только сказала, что разбираюсь в вин…
– Вот и разберешься там, в подвале, – снова оборвала меня на полуслове эта сумасшедшая подстрекательница, – их там просто тьма! Я спросила у Роберто, когда он мне что-то там про ароматы заливал, мол, неужели он в лицо каждую бутылку знает, и сколько их, и где что лежит, и он ответил, что нет, только про самые редкие. Так что возьмём, что поплоше, на твой взгляд – никто и не заметит.
– Ну нет, звезда моя, ничего я воровать…
– Да почему сразу воровать-то? Ты вот шампанское сейчас пьёшь из супермаркета, что ли? Нет, Роберто при мне показал дворецкому, какие бутылки забрать.
– Что за дурацкое сравнение, Ксюша, очнись! Знаешь, руководствуясь такой логикой, можно далеко пойти, например, вломиться сюда без приглашения в следующем году, а что? Раньше ведь уже гостила, что такого? – Я почему-то перешла на шепот, но от возмущения он был настолько истерическим, что больше походил на лай простывшей собаки.
– Да говори ты нормально, никому тут наш долбаный русский сто лет не облокотился, учить его, а то бесишь, – Ксения прямо на глазах превращалась в провинциальную быдлячку.
– Вот и замечательно, выход найду сама, благодарю за теплый приём, надеюсь, что мой желудок не успеет переварить сам себя по дороге к ближайшей закусочной, а нагуляться по вечернему Риму я и за пять вечеров успею. Рада помочь, обращайся! – Самое время было сыграть на чувствах, чтобы поскорее с этим покончить.
– Ну Полечка, ну прости… – Быдлячка снова обернулась душечкой. – Ну хочешь, мы не будем ничего оттуда брать, просто пофоткаемся в этом погребе? Знаешь, как там круто – как в музее каком-нибудь. Ты сможешь рассмотреть этикетки всех этих пыльных бутылок – да такая возможность только один раз выпадает. Потом всю жизнь будешь жалеть, что не рискнула. – Противно канючила Ксюша, оттопыривая масляно-розовые губки. – Да и рисковать-то по сути нечем. Смотри, я всё придумала: сейчас мы идем ужинать, а потом, когда старичье подвыпьет и засядет за карты, мы спустимся в подвал. Никто, между прочим, мне не запрещал туда ходить! А из этой каморки под ключом мы всегда успеем быстренько выйти, потому что там хорошо слышно, если кто-то по лестнице спускается, и лестница длинная и узкая – тихонечко спускаться надо, а то расшибешься.
– Дверь в подвал открыта и любой может туда свободно входить, серьезно?
С пыльными этикетками раритетных вин эта шельма, конечно, в яблочко попала, и
