глядя на нас обоих.
– Бросьте, ничего страшного не случилось. Пойдемте пить чай. – Она достала чашки с блюдцами. – Чем вы нас сегодня угостите, мистер Бистон? Овсяным печеньем? Булочками с глазурью?
– Пончиками, – ответил он, продолжая подозрительно таращиться на меня.
– Я ни в чем не виновата! – пискнула я.
– Конечно, нет, Эмили, садись с нами за стол. – Мама протянула чашку мистеру Бистону, и тот наконец отвел от меня взгляд.
Сняв куртку, смотритель сложил ее и повесил на спинку стула.
– Спасибо, мам, что-то ничего не хочется.
Я легла на диван, решив подсмотреть, как мистер Бистон будет опаивать мою маму. Мне нужно было застигнуть его на месте преступления, чтобы доказать ей, что он нам вовсе не друг. А если на сей раз он явился за мной? Что если он и мне подсыпал Б-зелье?
Но смотритель не делал ничего подозрительного. Как ни в чем не бывало сидел с мамой за столом. Они пили чай, ели пончики и болтали о наших соседях, держащих гостиницу, и ценах на мини-гольф.
Наконец мистер Бистон взглянул на часы.
– Что ж, мне, пожалуй, пора, – сказал он.
– Уже уходите? Так рано? – спросила мама.
Но как же так? Ведь он ничего ей не подсыпал! Может, на этой неделе и не требовалось? Ладно, я подожду.
– Без четверти пять у меня важная встреча, – прорычал он, скривив рот. – Не люблю заставлять людей ждать.
Я промолчала.
– До свиданья, Мэри, – попрощался он и вышел.
Мама принялась мыть чашки, а я взялась за полотенце.
– Ну, давай рассказывай дальше, – попросила я, когда мама протянула мне блюдце.
– О чем?
– О том, что случилось с тобой на прогулке.
– А, да. Хорошо погуляли, верно? – Мама улыбнулась. – Аж до самого мыса.
– Не только до мыса. Но и до камней.
Мама тупо уставилась в пространство.
– До Радужных камней. – Слова застряли у меня в горле, дыхание перехватило.
– Каких еще камней?
– Мам, только не говори, что уже забыла! Камни! Камни, которые становятся радужными, когда их омывают волны. Ты там кое-что почувствовала. Любовь и грусть. Помнишь?
– Ой, Эмили, Эмили! – Мама рассмеялась. – Миссис Партингтон говорила мне, что у тебя чересчур живое воображение. Теперь я начинаю понимать, что она имела в виду.
Я вылупилась на нее, а она продолжала суетиться, стирая крошки со стола.
– Ну что еще? – Она подняла глаза.
– Мам, что ты думаешь о нашем разговоре? О том, который прервал мистер Бистон?
Она потерла сперва глаза, затем подбородок.
– Черт! Одну минутку. – Она выглядела обескураженной. – Знаешь, а ведь я совершенно не помню. Ничего! Ну и ладно, подай-ка мне совок со щеткой. Надо же, как мы ковер уделали!
Я продолжала пристально смотреть на нее. Она все забыла. Мистер Бистон подсунул-таки
