по спискам, которым нет конца, она будет регулярно наведываться с периодичностью минут в пятнадцать, – витиевато выплеснул свои глубокие познания другой дежурный, чином повыше и умом основательнее.
Я не понимала, что мне делать: – если сидеть здесь, то меня точно выгонят с работы из-за срыва записи, если бежать в студию, то мы можем разминуться с Яной, так как коридоров, которые ведут к 17 подъезду много. Тем не менее, пока, я не договорюсь с Яной о встрече, думать ни о чем не могу. В этот отчаянный момент мне пришла гениальная, на мой взгляд, идея. Я послала воздушный поцелуй «двоим из ларца» и забежала в соседний коридор, где писалась Марьяша. До конца её эфира оставалось ровно три минуты. Невзирая на гневные и угрожающие взгляды помощника режиссёра, я на корточках добралась до стола, за которым эфирили Марьяша и один из её бывших мужей – замечательный ведущий с потрясающим сексуальным баритоном Олег. Человек он был скромный и своим очарованием не пользовался. Даже стеснялся.
Подползая к ноге Марьяны, я как раз, размышляла, почему они развелись. Мы с Марьянкой тогда не доверяли сокровенных тайн, а Олег, как истинный джентльмен и вовсе хранил скупое молчание.
Добравшись до ног ведущих, я чуть не закончила их вещание раньше на несколько минут и не уронила стол от гомерического хохота, который меня разобрал. Изящно и подобранно по цвету выбраны верхние части костюмов телезвезд утреннего эфира. Под столом был настоящая клетка для обезьян. Помимо странных огромных сапог Олега, который, я вспомнила, был заядлый рыболов подледного лова, он еще баловался сладостями. Почему им не поставили мусорки, не ясно. Олег кидал под стол. Вкусы его были разнообразные. Ту неделю, что они дежурили на эфире по утрам, каждый день появлялась новая сладость, которую ведущий еще не апробировал. Если она ему приходилась по вкусу, то всю неделю на всех столах студии, гримерки и редакторской лежали новые конфетки. Олег не был жадным и неэгоистично угощал всех.
Марьяна под столом выглядела не менее экзотично, она была во вьетнамских тапочках. Только что в перерыве, ведущая сделала педикюр.
– Маня, давай быстрее сворачивайся и бегом на семнадцатый подъезд, ждать Яну.
– Ты сошла я ума. Я с голыми ногами помчусь через все «Останкино». Кстати, ты, кажется, смазала мне лак на большом пальце, – Марьяна с неодобрением посмотрела на меня.
– Пойдешь, как миленькая, нет, побежишь, – разбушевалась я шепотом, сидя под столом. У нас, если ты помнишь, нет ни времени, ни шанса выпутаться из этой истории. Более того, как бы нам самим не оказаться потерянными трупами.
Слава Богу, Марьяна успела приветливо попрощаться со зрителями, потому что румяная холеная ведущая, стала серого цвета.
– Ты хочешь сказать, что нас, только потому, что мы… возьмут и убьют. В этой почти смешной истории нет ничего особенного. Это всего лишь…
– Ты чувствуешь, ты даже слов подобрать не можешь или боишься. Так что марш на семнадцатый. Возьми у Олега унты и вперед.
– А ты? – Запричитала Машка.
