в шкатулку с украшениями. Сперва хотела спрятать ее надежнее, но, поразмыслив, решила, что в том нет необходимости.
Перед тем как закрыть крышку, я на несколько мгновений задержала взгляд на крупном ограненном камне. Черный цвет в наших краях всегда ассоциировался с магией, и потому мало кто предпочитал носить черную одежду или украшения. Даже вдовы рядились в темно-вишневые платья, хотя именно черный цвет считался траурным.
Найденная вещь вызывала смешанные ощущения, но очень сильные. Я не могла определить, что именно испытывала, держа ее в руках. Казалось, под холодным металлом и камнем скрыто нечто горячее, похожее на тихие негаснущие искры.
В отличие от дворецкого и экономки Виола довольно быстро отыскалась в небольшой оранжерее, пристроенной к южной части дома. Здесь царило то же запустение, что и во всем поместье. Некогда ухоженные апельсиновые деревца, выращивание которых уже больше десяти лет считалось очень модным, засохли. Та же участь постигла карликовые лимоны и некоторые цветы. Даже декоративная лоза, ползущая по специальному деревянному каркасу, выглядела довольно жалко. Единственными, кто в буквальном смысле цвел и пах, являлись розы. Помимо красных здесь росли белые и кремовые.
Еще – черные.
Виола сидела на мраморной, местами потрескавшейся скамье и смотрела в одну точку. Рядом лежала раскрытая книга – кажется, любовный роман, один из тех, какие благочестивые родители прячут подальше от своих юных дочерей.
Услышав шум моих шагов, Виола очнулась и, вздрогнув, подняла на меня взгляд. Машинально расправила ссутуленные плечи, и с ее лица мгновенно слетело всякое подобие задумчивости. Зато появилась видимость спокойствия и готовности вести диалог.
Я аккуратно присела рядом с ней и, тронув цветущие рядом розы, спросила:
– Тебе страшно?
– С чего ты взяла?
На Виолу я не смотрела, но почувствовала, что она пренебрежительно усмехнулась.
– Ведь не просто так хотела отсюда сбежать. Как ты вообще здесь оказалась? – Обернувшись к ней, я сделала паузу и добавила: – Если хочешь, можешь не отвечать.
– Почему же, отвечу. – Виола взяла книгу и, закрыв, переложила к себе на колени. – Ехала я сюда в полной убежденности, что стану женой графа. Обо всем договаривался отец, а самого лорда Баррингтона я никогда прежде не видела.
– Полагаю, твой отец тоже не был с ним знаком, – возразила я. – И это более чем странно. Это он сказал, что граф намеревается жениться?
Пальцы Виолы на книжном переплете сжались, и она кивнула.
– Поездка сюда должна была стать знакомством с женихом. Меня с самого начала удивляло, что предстоит жить в одном доме с мужчиной, имея рядом одну только горничную. Еще больше удивило, что отец с легкостью согласился. Впрочем, – ее губы сложились в кривую улыбку, – круглая сумма явилась определяющим фактором. Действительно ли отец не знал, для чего меня сюда отправляет, или
