которого впервые встретил на юридическом факультете или даже несколько раньше. Католик и легитимист, Томасси был так же далек от неверия и либерализма Бернара-Франсуа, как и от цинизма писак, собиравшихся в кухмистерской Фликото. «Ему только одно остается, – писал Сотле, – постричься в монахи. Между нами, я думаю, что он тем и кончит». Томасси не уважал ни толстяка Сотле, ни наглеца Ле Пуатвена, но ему нравилось щедрое великодушие Бальзака, он угадывал в нем высокий ум. Их политические взгляды, казалось, были совершенно противоположны. Оноре, как и его отец, был монархист по убеждениям, оппортунист по необходимости, бонапартист по влечению восторженной натуры, вольтерьянец по духу. В одном из его романов – «Жан-Луи» – даже усмотрели «бунтарский дух» и сочувствие революции. На деле же если он и презирал современное ему общество, то вовсе не жаждал его уничтожить. Как знать, будет ли другое общество лучше.
Сначала он был атеистом, но после чтения трудов Сведенборга[65] и Сен-Мартена начал склоняться к воззрениям иллюминатов. Индийские мудрецы, отшельники из Фив с детства занимали его воображение. Он старался представить себе безграничное блаженство мистического экстаза, душевный покой, приносимый полным смирением, счастье божественной любви. Он не был примерным католиком и верил скорее в вечное и бесстрастное Начало, которое не мешает естественному ходу вещей, чем в Божественное провидение. И все же тяга к мистицизму была той лазейкой, сквозь которую в его сознание мог проникнуть христианский спиритуализм. Человек – не ангел и не зверь, но, изживая в себе зверя, он может приблизиться к ангелу, иначе говоря, спасти лучшую часть своего «я» – душу живую – и приблизиться таким образом к «глубочайшим безднам, таящимся в беспредельности».
Был ли он приверженцем Сен-Мартена? Некоторые отвечают на этот вопрос утвердительно, но это не так, ибо Сен-Мартен не предусматривал приобщения к таинствам, а в наброске «Трактата о молитве» Бальзак выражает желание сказать тем, кто скорбит душою: «Как сладостно было мне приобщиться сих тайн, как легко было идти по этой стезе, едва я преодолел первые препятствия, какие сладостные плоды освежали мое пересохшее нёбо… Я прошу тех, кто станет читать эту книгу, исполниться душевного покоя, дабы им открылся смысл Слова». В этих строках мы узнаем неясный и возвышенный слог Сен-Мартена. Шатобриан после встречи с Сен-Мартеном высмеял «этого небесного философа», который вещал «на манер архангела». Духовидец вызвал раздражение у католика Шатобриана; Бальзак надеялся найти в Сен-Мартене проводника, указующего путь к тому, что он называл религией святого Иоанна, мистической Церковью. Оноре был обязан Сен-Мартену и Сведенборгу одной из сторон своего мировоззрения.
В 1823 году Бальзак рассказал Томасси о том, что он задумал написать «Трактат о молитве». Томасси вскоре уехал из столицы в Бурж, где стал секретарем префекта; он уговаривал друга отказаться от этого плана: «Вы даже не представляете, до какой степени окреп бы ваш
Сведенборг Эммануил (1688–1772) – шведский ученый-естествоиспытатель, христианский мистик, теософ, изобретатель. Его влияние сказалось в таких произведениях Бальзака, как «Луи Ламбер» и «Серафита»
