с ним, Бальзак отправился в гостиницу «Мавр» – харчевню, каких много в Нормандии, с конюшней в глубине двора и кухней под навесом. Еще одна картина попала в кладовую его памяти.
Вернувшись в Париж, он принялся за предисловие к сочинениям Мольера и Лафонтена, ему надо было закончить роман «Ванн-Клор, или Бледноликая Джен» и одновременно приходилось хлопотать о том, чтобы, выйдя в свет, Мольер был встречен доброжелательными статьями. Бальзак рассчитывал на содействие Филарета Шаля, приятеля Рессона. Филарет был умный критик и много писал. Отцы молодых людей – член Конвента Шаль и якобинец Рессон – в свое время были товарищами по политическим битвам. Филарет Шаль недавно вернулся в столицу после двухлетнего пребывания в Англии и теперь деятельно сотрудничал в журналах и газетах. Бальзак обратился к нему за поддержкой. Госпожа де Берни и Дассонвиль выдали вексель под его будущие успехи, надо было оправдать их доверие, добиться удачи.
Сюрвиль между тем получил вожделенный пост: его назначили на должность инженера департамента Сена и Уаза с местопребыванием в Версале. Оноре часто приезжал туда погостить к сестре. Дочь близкой приятельницы семьи Бальзак, Камилла Делануа, была очень дружна в пансионе с «прелестной, как ангел», Жозефиной д’Абрантес, дочерью Лоры Пермон, вдовы генерала Жюно, герцога д’Абрантеса. Лора Сюрвиль через своих друзей Делануа познакомилась с прославленной герцогиней, которая также жила в Версале. В прошлом у Лоры д’Абрантес, женщины темпераментной и не слишком строгих правил, было много связей; в частности, она была близка с князем Меттернихом, канцлером Австрии и душой Священного союза[71]. В 1825 году она говорила, что ей сорок один год.
При Реставрации дама эта, как и многие другие, внезапно обнаружила в себе монархические чувства. Наполеон, некогда бывший ее кумиром, теперь сделался «чудовищным узурпатором». После Ватерлоо она было попыталась вновь устраивать свои «обеды для узкого круга друзей», однако пассив по наследству, оставшемуся после Жюно, достиг миллиона. Разоренной вдове пришлось продать драгоценности, обстановку и винный погреб. Полина Боргезе[72], которая по-прежнему была богата, давно уже зарилась на сапфиры и испанские вина своей старинной приятельницы.
Получив пенсион в размере шести тысяч франков, Лора д’Абрантес поселилась в Версале, в небольшом особнячке на улице Монтрей, где вела очень скромное существование. Она хотела попробовать свои силы в литературе, с тем чтобы пополнить скудные доходы. Она все еще оставалась красивой и привлекательной: у нее были живые глаза, свежий рот, черные как смоль волосы. Оноре был очарован. Знакомство с герцогиней, пусть даже с герцогиней времен Империи, льстило его тщеславию. Лора д’Абрантес жила при дворе, в Тюильри. «Эта женщина, – писала о ней в своих воспоминаниях Виржини Ансело, – видела Наполеона, когда он был еще никому не известным молодым человеком; она видела
Священный союз – консервативный союз России, Пруссии и Австрии, созданный с целью поддержания установленного на Венском конгрессе (1815) международного порядка.
Боргезе Полина (1780–1825) – средняя из трех сестер Наполеона, жена князя Камилло Боргезе, представителя одного из богатейших и влиятельнейших семейств Италии.
