посту он более четверти века. Не каждый выдержит таковой труд!
Платон неопределенно пожал плечами.
– Согласен, матушка! Тяжелую государственную работу, не каждый выдержит!
Екатерина, потрепав его черный чуб, ласково молвила:
– То-то же, Платон Александрович! Всякий родится, да не всякий в государственного человека годится!
Императрица Екатерина Алексеевна искренне привязалась к молодой фрейлине, графине Варваре Головиной. Ей нравилось ее прямодушие, скромность и большая доброта. Без нее она не ложно скучала и была весьма рада ее возвращению из Бессарабии. Теперь, паки, пригласив своих подруг, она, расположившись на широком диване на короткий отдых, продолжила расспросы об ее путешествии:
– Варенька, вы рассказали о поездке до въезда в город Бендеры. А что дальше-то было?
Графиня Голицина смущенно испросила:
– Ваше Величество Екатерина Алексеевна, не скушно будет вам слушать монотонный рассказ?
Императрица удивленно повела глазами:
– Ну, что вы, душенька! Напротив, таковые рассказы расширяют круг человеческого обозрения, не правда ли? Усаживайтесь удобнее. Я – всяв аттенции! – настаивала государыня.
– Хорошо, – с готовностью согласилась Варвара и, усевшись на маленькое кресло, с заметным воодушевлением принялась за рассказ:
– Итак, Бендеры. На подъезде к Бендерам, я очень проголодалась. Подъезжая к казачьему посту, из окна кареты я увидала маленькую палатку у подножия горы, в которой сидел какой – то господин за столом и аппетитно ел. Я спросила его имя, оказалось, что это был полковник Иван Рибопьер.
– Рибопьер! – воскликнула государыня. – Сынок его, Саша Рибопьер, скучает по нему. Обязательно расскажу ему о вашей встрече.
Глаза графини тоже радостно заблестели, при упоминании о маленьком Рибопьере.
– Я знала и очень любила господина Рибопера. Я сказала ему, что умираю от голода и прошу его уступить мне немного из его обеда. Он сейчас же принес мне половину жареного гуся, вина и воды. Он был в восхищении, что мог оказать мне сию небольшую услугу, а я очень довольна, что была обязана ему за нее.
Графиня вдруг остановила свой рассказ и с грустью добавила: – В армии я с удовольствием паки встретилась с Рибопьером. Он был очень несчастен и искал опасности.
Протасова и Перекусихина переглянулись:
– Отчего это он искал опасности, голубушка? – испросила удивленная Протасова.
– Каковые-то у него были неприятности, о коих мне он не поведал.
Екатерина подумала, что сии неприятности Рибопьера сопряжены с его чувством вины, перед ней, императрицей из-за Мамонова. Она милостиво кивнула графине продолжить свое повествование, но, занятая мыслями о Рибопьере, Шкуриной, Мамонове, уже не слышала, как ее фрейлина встретилась со своим мужем. Очнулась она, когда услышала стеснительные слова:
– Я была более чем счастлива!
Глаза графини радостно
