токмо с ней и более ни с кем, понеже крепко и нежно любил ее.
– Не так моя слава меня волнует, как твоя, милый мой Саша. Ты – мое наследство для России. Коли будешь следовать праведными путями, станешь таковым. Поелику и ставлю тебе в пример Петра Великого.
– А дед, Петр Третий, твой муж?
Екатерина взглянула на него своим светлым проницательным взглядом, тем самым, который цесаревич любил больше всего: он говорил о том, что разговор будет сугубо конфиденциальным, токмо между ними двоими.
– Твой дед был очень противоречивым человеком, Саша. Как тебе сказать? Отнюдь не злым, но часто и не добрым, не дурак, но часто глуп, то ли верил в Бога, то ли нет, то ли имел вкус, то ли не имел… Не стремился учиться, вникать в государственные дела. Хотел легко и просто прожить свою жизнь. Но разве, сынок, таковое возможно?
Александр, повернув к ней лицо, внимательно слушал. Он любил, когда бабушка называла его сыном.
– Твоя бабушка, – продолжала Екатерина, – с юности стремилась во всем приближаться всегда, как можливо больше к правде, а дед твой, с каждым днем от нее удалялся до тех пор, пока не стал отъявленным лжецом.
Екатерина погладила внука по руке, пожала ее и сказала:
– Так как способ, благодаря которому он им сделался, довольно странный, то я сейчас его приведу. Может статься, он разъяснит тебе таковое направление человеческого ума. Сей пример может послужить к предупреждению, или к исправлению подобного порока, хотя, Сашенька, у тебя его вовсе нет.
Екатерина взглянула на внука, он внимал и кротко улыбался.
– Так вот, слушай.
И Екатерина подробно рассказала, все, что имела и давно положила ему рассказать о покойном муже, но прежде никак не могла собраться. Расставались они в тот день, как всегда, довольные друг другом. Екатерине показалось, что, пожалуй, Александр правильно оценил бабушкино повествование.
Первое донесение о взятии Измаила Главнокомандующий армией, князь Потемкин-Таврический отправил государыне Екатерине Алексеевне с Валерианом Зубовым через неделю. Год назад Григорий Потемкин, дабы избавиться от оного кавалера, послал его в Петербург с известием о взятии Бендер, за что тот был пожалован флигель-адъютанотом, такожде произведен в полковники, награжден подарками и деньгами на двадцать тысяч рублев. Теперь же, гораздо отличившись при штурме Измаила, где храбро атаковал турецкую батарею, несмотря на сильный огонь неприятеля, Валериан Зубов паки был послан с долгожданным славным известием к императрице. Щедрая государыня наградила его орденом Святого Георгия 4-класса и произвела в бригадиры. Опричь того, он получил чин секунд-ротмистра Измайловского лейб-гвардии полка.
Радость императрицы поистине не знала границ, счастье ее было безпредельным. Она находила, что все подвиги мировой истории были теперь превзойдены Россией! Собственно, она была недалеко от истины, так мыслили многие не токмо в России. Государыня Екатерина Алексеевна поспешила направить Светлейшему
