на азиатском материке наиболее опасного конкурента.
Всё это очень огорчительно, ибо из этого ясно, что здесь, как и у союзников, никто не понимает того, что совершается сейчас в России и какими результатами это грозит всему миру. Некоторые газеты заявляют, что Япония ожидает, как выскажется по этому вопросу Америка, зорко и ревниво следящая за каждым шагом Японии.
4 марта. Приехали в Токио; в отель ехал на рикше и думал о том резком контрасте, который пришлось пережить: шесть недель тому назад на нас ездили, а сегодня самому приходится ехать на упряжном человеке.
В полдень приехал Яхонтов; конечно, у него ни на одну минуту не могло быть мысли, что я принял назначение от большевиков; он сразу понял, что это было для меня единственным способом удрать из Петрограда; но посланник, по его словам, дуется и сомневается, не приехал ли я от большевиков. Просил Яхонтова доложить послу, что уже 8 февраля я послал заявление о своей отставке из российской военной службы настоящего порядка и что я приехал исключительно для того, чтобы: первое – рассказать, что сделали с нашей армией, что делается вообще в России и рекомендовать бить большую тревогу, ибо делается нечто очень ядовитое, ползучее и грозное по своим последствиям; второе – кричать о необходимости скорейшего вмешательства (если уже не поздно) союзников для того, чтобы спасти ошалевший русский народ от власти одурманивших его насильников и обеспечить работу, безопасность и спокойствие тех, кто будет создавать разрушенный государственный строй; и третье – умолять подумать о гибнущем в красных тисках русском офицерстве, столько положившем на союзное дело, устроить для них пути и убежища для спасения и помочь им сорганизоваться в кадры для будущей русской армии. Главное же, по моему мнению, это то, чтобы союзники поняли, что борьба с большевизмом – это не узко русское дело, а дело мировое, одинаково для всех необходимое.
По словам Яхонтова, вмешательство Японии в наши сибирские дела, по-видимому, неизбежно, но едва ли она пойдет дальше Забайкалья; наибольшее затруднение пока представляет резкий протест Америки, несогласной на такое японское выступление. Китай же сам напрашивается, чтобы союзники поручили ему эту миссию (дожили до того, что люди собираются водворять у нас порядок, которого у них у самих нет). Одно время намечалась идея общесоюзного вмешательства, но была погашена заявлением Японии, что она обязалась поддерживать сохранение порядка на Дальнем Востоке и одна желает выполнить такое свое обязательство.
Союзники дебатируют, а мы всё разваливаемся да разваливаемся; ведь и то, что творится сейчас в Харбине, – тоже развал, и очень грозный по своим последствиям.
Здесь ходят слухи о попытке образовать в Пекине Новое Сибирское правительство (вместо разогнанного большевиками в Томске); в справедливости слухов заставляет сомневаться сумбурность сообщаемого состава этого правительства: председатель князь Львов, военный министр Брусилов, министр финансов Путилов и т.п.
5
