холерных эпидемий с 1847 г. и позже в Аничковом дворце разворачивались небольшие по числу коек временные холерные больницы[279].
Еще одним серьезнейшим инфекционным заболеванием являлась оспа. К середине XIX в. оспенные прививки стали общепринятой медицинской практикой. Например, после того как весной 1840 г. в одном из Придворнослужительских домов ведомства Придворной конторы выявили оспу, Николай I распорядился «впредь строго наблюдать, что бы всем вообще детям придворных чиновников и служителей прививаема была коровья оспа»[280].
Это распоряжение передали тайному советнику А.И. Блоку, который, в свою очередь, поручил выполнение приказа кастеляну Аничкова дворца поручику Митину (обеспечивал «подписку о привитии», составление ведомости о привитых и не привитых) и доктору И. Валькенау, который должен был сделать оспенную прививку всем не привитым, «включая новорожденных младенцев». Например, в 1840 г. сделали прививку дочери придворного архитектора З.Ф. Дильдина – Екатерине.
Бывали в Аничковом дворце и зубные врачи. Так, в бытность Николая Павловича великим князем дворец довольно часто посещал придворный зубной врач Н.А. Сосерот, решавший их стоматологические проблемы: «Сосерот запломбировал мне зуб. Лейтен разрезал Олиньке десны, очень страдает из-за зубов» (15 декабря 1823 г.); «Олинька очень страдает» (16 декабря 1823 г.); «Сосерот, привел нам в порядок зубы» (26 февраля 1824 г.); «Сосерот пломбирует мне зуб» (31 марта 1824 г.); «Сосерот привел в порядок зубы моей жены и мои» (4 марта 1825 г.); «Сосерот запломбировал зуб» (21 мая 1825 г.); «Сосерот, велю вырвать мне коренной зуб, неудачно, и потом ломает мне его и вырывает, мученическое страдание, уходит» (4 ноября 1825 г.); «Сосерот, вместе к Саше, вытащить ему зуб, слезы» (5 ноября 1825 г.).
Коллекция живописи и скульптуры
Коллекции живописи в интерьерах Аничкова дворца существовали изначально, меняясь со сменой владельцев и моды. Судьбы этих коллекций являются отдельной темой, поэтому мы их затрагивать не будем. Если же обратиться к истории резиденции имперского периода, начавшейся в 1817 г., то следует иметь в виду ряд факторов, безусловно повлиявших на процесс формирования живописных коллекций Аничкова дворца.
Во-первых, российские монархи, прошедшие в детстве курс рисования с преподавателями уровня ректоров Императорской Академии художеств, неплохо владели карандашом, о чем свидетельствуют их рисунки. Во-вторых, коллекционирование живописи являлось обязательным стандартом для хозяев императорских резиденций, но характер и тематика художественных собраний диктовалась их личными вкусовыми предпочтениями. В полной мере это касалось и супруг российских императоров. В-третьих, при Николае I складывается разграничение личных художественных коллекций членов императорской семьи и государственной, в основном сосредоточенной в Императорском Эрмитаже и частично находящейся на личных половинах.
Для будущего Николая I рисование как предмет, включенный в сетку учебных часов, появился в 1804 г., когда ему шел восьмой год.
РГИА. Ф. 1338. Оп. 3. Д. 76. Об устройстве временных холерных больниц в зданиях Собственного Дворца. 1847 г.
РГИА. Ф. 1338. Оп. 3 (52/115). Д. 66. Л. 1. О наблюдении, чтобы всем вообще детям придворных чиновников, служителей прививаема была предохранительная оспа. 1840 г.
