металась, свадьбы боялась, мимо замка ее родного, Сартак паломником шествовал да на ужин королевский зван был, гостем высоким, гостем важным.
Пытался всё король его к себе в придворные маги сманить, но Сартак дюжее слово отказное держал. Не по нему та судьба, не его это охота.
Опосля в месте укромном, в месте надёжном, вдали от глаз посторонних, взмолилась Василиска, отчаянно о помощи к нему взывая. От Черного Тигра, – жениха навязанного да злодейного ее скрыть, от свадьбы горемычной укрыть.
Не сумел отказать, глядючи в глаза ее слезные, слыша слова ее мольбы полные. Силы пророческие в нем взбунтовались, взбеленились истинную нить судьбинную ее, показывая, к действию его толкали, на амбразуру его бросали.
Не в силах сопротивляться девице несчастья полной, не смея противиться своему дару оракульскому, всем, чем смог, ей помог.
Напоследок, сообщив ей, – свидятся они, коли по крутому витку ее жизнь пойдет да по жёсткому сценарию ее судьба понесет.
Наказав и впредь слушать сердце свое, чувствам верить, во всех делах да начинаниях, отправил в страну дальнюю, в Муравию.
И теперь задача насущная, неразрешимая, как с ним сызнова связаться, состыковаться.
И Домовой то тут вовсе не помощник, в том высокогорье, не живёт ни один пещерник.
Родовой страдают фобией, высоты боятся до обмороков, до одури.
По доброй воле, да в охотку высоко в горы ни за что их не загонишь.
Ты хоть злато им сули, хоть серебром дразни.
Надо ход другой искать, иной выход выдумать.
С теми мыслями, да кое-как в дрёму провалилась, вся измучилася, извертелася, искрутилася.
2. Леснушка
Раным-ранехонько, да спозараночку, идёт Лучник, да вразвалочку, глядь, а Василиска не одна.
Под бочком, рядочком котяра-бес свернулся клубочком.
Подивился молодец слегка, тоска по дому для Бесёнка – ой как не легка, не ходил Бесёк далёко от родимого порога.
А Василиска то молодица-умница, выносливая, не жалуется, не куньдится. Терпит, все лишения походные выносит стойко, с трудностями справляется бойко.
Собранная вся, да на результат нацеленная. Зауважал он ее ещё пуще прежнего. Дорогой тяжёлой, запыленной лоск весь царский с нее сошел, но диво дивное, – она и в мужском одеянии чудо как хороша, да соблазнительна.
Если б не Зазнобушка его, уже весь в плен к ней сдался б, не постеснялся. Но Зазноба то его крепкими узлами завязала, к себе прочно привязала.
За версту видать, Василискину стать, дух у нее боевой, смелостью наделена, резвостью отмечена.
С такой напарницей – надёжней, можно ехать хоть куда, хоть в разведку, хоть к черту на рога.
А Бес все возле них вертится, все под ногами крутится, ясно всем даёт понять, с собой придётся брать.
Наспех поели, собрались да дальше помчались. Благо в дороге без еды
