надо же, удостоилась! Машка похвалу восприняла иронично. Да и не относилась мать уже давно к числу тех людей, чье мнение что-то значило. Ощущение было такое, будто приехала погостить дальняя родственница. Та побыла две недели и отправилась к младшей, своей тезке.
Хорошенькая… Да она была просто красавицей! И внимания со стороны мужчин было столько, что иногда раздражало. Везде – на работе, в театре, парке, на улице. Избавиться от назойливых ухажеров острой на язычок барышне труда не составляло.
Николай Абалкин, восходящая звезда журналистики, обхаживал ее долго и упорно, но взаимности так и не дождался. После очередной весьма резкой отставки он не выдержал и решил страшно отомстить. Заключалась месть в том, что отверженный прилюдно заметил:
– Какие некрасивые руки!
– Да, Коля, – улыбнулась Маруся, мгновенно среагировав. – Это последствия полиартрита – детство нелегкое было. Но на некрасивые руки, знаете ли, можно перчатки надеть, а вот что делать с таким носом, как у вас?!
Абалкин обиделся смертельно и долгое время с ней не разговаривал. Со временем он стал известнейшим театральным критиком, литературоведом и телеведущим. Маруся, точнее, уже Мария Васильевна, с интересом смотрела его «Театральные встречи», не без удовольствия, правда, отмечая некоторую слащавость вкупе с иными недочетами и вспоминая былое.
Они столкнулись на лестнице. Она поднималась в редакцию, сдавать материал, а он бежал вниз и чуть не сбил девушку с ног.
– Да что же это такое!
– Простите, простите, пожалуйста, я торопился, ничего не видел!
– Да ничего, смотрите под ноги в следующий раз.
Он стоял и не двигался, внимательно и довольно бесцеремонно ее разглядывая. Она подняла глаза. Как же был хорош этот высокий, стройный военный! Черные, как вороново крыло, волосы откинуты назад, высокий лоб, четко очерченные густые брови, большие выразительные глаза, классической формы нос, упрямый рот, волевой подбородок. «Нет… Слишком, слишком красив!» – подумала Маруся. Сама она – маменькина заслуга! – никогда не считала себя красавицей, хотя таковой и являлась.
– Карл Карлович Еник, военный корреспондент, – отрекомендовался тем временем молодой человек. – А вас как зовут?
– Мария. Мария Васильевна Кузьмина, репортер «Волжской коммуны».
– Значит, встретимся. И, надеюсь, не раз, – улыбнулся он. – Мария… Прекрасное имя! Как и его хозяйка. А можно, я вас подожду, а потом провожу?
– Вы, кажется, куда-то очень спешили? – она строго взглянула и быстро пошла наверх.
Когда Маруся через полтора часа вышла, новый знакомый шагнул ей навстречу и широко улыбнулся:
– Долго же вы! А я уже закончил все свои дела.
– С чем вас и поздравляю!
– А вам совершенно не к лицу эта надменность – заметно, что наносное. Знаете, – он продолжал живо, доброжелательно и невозмутимо, будто не замечая ее недоумения, – у меня замечательная идея: мои друзья сегодня
