помнит только «Гутен морген, гутен таг, дам по морде – будет так». Знание гостями французского обрадовало, она даже пролепетала дежурное «Бон жур, месье! Камо сава?» и… в голове почему-то упорно всплывали только «пур ле пти», «пур ле гран» и «ма повр тет». Все, что было известно помимо этого, бесследно улетучилось от волнения. Она сгорала от стыда и проклинала свою гимназическую лень. Это был позор, больше которого испытывать ни до, ни после не приходилось. Жутко покраснев, корреспондент использовала последнюю конструкцию, картинно прижав пальцы к вискам. Японцы заволновались, сочувственно закачали головами, кто-то побежал за водой, но она сочла за благо поскорее исчезнуть. В ушах холодным металлом звенел голос мадемуазель Натали и ее слова, сказанные на осенней пересдаче французского: «Вы очень способная барышня, Кузьмина, и подготовились в этот раз превосходно. Но я поставлю вам «удовлетворительно» – за ваше отношение к предмету!»
В статье пришлось довольствоваться наблюдениями и эмоциями.
Ее пригласили в «Волжскую коммуну». Вот это уровень, вот это рост, вот это перспектива! Областная газета, с которой сотрудничали Фрунзе, Фурманов, Серафимович, Бедный! Маруся перешла туда с удовольствием. Она и сама чувствовала, что становится настоящим журналистом, популярным и востребованным, виртуозно владевшим массой полезных навыков: искать темы, ловить неуловимых, настигать недосягаемых, входить не только через парадную дверь, но и через черный ход, а иногда и в окно, воспользовавшись пожарной лестницей. Да-да, был в Машкиной практике и такой случай, после которого очень занятой директор завода, люто ненавидевший прессу, сдался под натиском отчаянной амазонки и пробеседовал с ней целых два часа. Пришло понимание того, что зачастую самые интересные материалы получаются не по заданию редактора, а экспромтом, лучшие интервью – не те, что назначены, а проведенные в результате удачного стечения обстоятельств и благодаря находчивости.
Однажды позвонила приятельница – Алла Николаевна, дама светская и приятная во всех отношениях:
– Марусенька, завтра у нас званый ужин, и вы приглашены. Приходите – не пожалеете! Будет интересно – и как женщине, и как журналисту. Ожидается много интересных людей, а среди них… – она выдержала многозначительную паузу и торжественно закончила: – Сам Дыбенко!
– Ого! Алла Николаевна, спасибо, дорогая! Это же такой материал – находка! Буду, непременно буду!
До дома, куда Маруся была звана, оставалось совсем немного, когда сзади послышались звуки приближающихся шагов. Оглянулась – ее догонял какой-то военный. Краем глаза успела заметить, что с бородкой, высокий, в плечах косая сажень. Прибавила шагу, он тоже. Резко свернула в нужный переулок, военный за ней… Тут уж стало не до шуток, и она побежала, петляя дворами. Кажется, удалось оторваться. Выждала минут 20 и продолжила свой путь, все время беспокойно озираясь. Наконец влетела, запыхавшись, в дом и прямо с порога выложила уже озабоченным ее опозданием друзьям:
– Уффф!
