На свете что, мало девушек?! Да ты вообще соображаешь, что натворил?! А что скажут или сказали бы…» и тут пошло бы перечисление всех их совместных родственников, как живых, так и покойных… Он так живо представил себе это, что даже вздрогнул.
Нет, все правильно! Он вовсе не трус, он спас их отношения, пусть она ожидала от него иного. Потом сама же скажет спасибо за то, что он не выдал их тайну! Вот так! Практически полностью оправдав себя, он с недовольством подумал о том, что она вообще-то могла и отказать этому Тони в танце! Но нет, она пошла с ним, пошла специально, назло! Решила наказать его за «трусость»? Вызвать ревность? Так кто кого тогда предал? Он, значит, наступив на свою честь и совесть, спас их отношения от огласки, а она, вместо того чтобы понять и быть благодарной за это, уходит танцевать с этим противным инструктором! И еще этот ее взгляд… Ну и взгляд у нее был!
Он вскочил с кровати, походил по комнате, снова сел. Итак, он поступил правильно, а она нет. Зачем она пошла танцевать с Тони? Зачем? Ведь знает, что ему это не нравится, что он ревнует! Ревнует? Да, черт возьми! Ревнует! Как только представит, как этот мерзавец касается ее своими лапами… Он сжал кулаки. Где же они? Почему не возвращаются?
О том, чтобы уснуть, не могло быть и речи. Он спустился вниз, взял из бара бутылку виски и поднялся наверх. Налил стакан, опрокинул в себя. Виски обожгло горло. Бросил взгляд на часы: десять вечера.
Что ж, подождем. Налил еще, выпил. Еще раз прокрутил в памяти сегодняшний вечер, еще раз убедил себя в том, что поступил абсолютно верно. И почему он вообще психанул и ушел с праздника? Дурак! Надо было по-мужски разобраться с этим Тони и веселиться дальше вместе с ней…
Стоп. Если бы он так поступил, все снова стали бы задавать ему массу ненужных вопросов: с чего бы это брату драться с ухажером сестры? А что, смотреть, как этот красавчик вьется вокруг нее, и улыбаться? В душу опять вкрались сомнения: а правильно ли он поступил? Он налил еще виски. Стрелки часов передвинулись к одиннадцати. Где она?
И в тот момент, когда он под действием алкоголя уже был полон решимости вернуться на площадь, врезать этому Марино и увести ее домой, послышался шум подъезжающей к коттеджу машины. Они? Отец вызвал такси? Или их кто-то подвез? Неужели Марино? Если так, то на ловца и зверь бежит! В темноте он ничего не смог разглядеть из окна мансарды. Первой мыслью было сбежать вниз и посмотреть, кто приехал. Он уже взялся за ручку своей двери, но резко остановился: если это они вернулись, то как объяснить им, почему он не спит до сих пор? Почему в одиночестве пьет виски? Опять слишком много вопросов! Чувствуя себя полным идиотом, стоял он в темноте, все еще держась за дверную ручку и не решаясь спуститься вниз. Потом услышал, как уехала машина, открылась входная дверь, чьи-то шаги внизу. Но голосов отца и Бланш слышно не было: кто-то тихо поднялся по лестнице на второй этаж, хлопнула дверь, и все окончательно смолкло. Только тогда он понял, что это вернулась кузина, причем одна, и сразу прошла в свою комнату. Но почему она не поднялась к нему?! Не думает ли она, что он на самом деле пошел домой спать?!
Он
