о завтрашнем, ведь кажется, что все еще впереди, все успеется, все непременно получится. И как удобно так рассуждать. Но все это он осознает позже, много позже. К сожалению, не в те безумные летние дни и ночи, проводимые с нею…
Рано утром пошел дождь, еще один предвестник приближающейся осени. Он спустился вниз, в столовую, где за столом сидели Бланш и отец. Место кузины пустовало.
– Привет! – поздоровался он и сел на свой стул. – Как погуляли вчера?
– Прекрасно, сын мой! – ответил отец. – Давненько я так не веселился!
– Да уж, – сказала Бланш, – вечер удался! Твой отец в конце даже спел соло с оркестром.
– И ты бы слышал, как я пел! Мне все аплодировали! Вся площадь!
Он чуть было не проговорился, что немного слышал вчера ночью отцовские песнопения, но вовремя спохватился.
– А где?.. – он показал глазами на пустое место за столом.
– Знаешь, она выпила кофе и ушла к себе, – озабоченно сказал отец, – говорит, устала вчера. Может, приболела?
– Я поднимусь к ней, – предложил он, но Бланш неожиданно остановила его.
– Я сама, завтракай спокойно, – и пошла наверх. Он вдруг вспомнил, как Бланш вчера смотрела на него за столом, и подумал, что с этим тоже могут возникнуть проблемы. Бланш достаточно проницательна, что и говорить…
– Как твои занятия, студент? – прервал отец его мысли.
– Все в порядке, – соврал он, – не волнуйся.
– А я особо и не волнуюсь, – сказал отец и подмигнул ему. – Слушай, а этот инструктор-то, Тони, по всей видимости, голову потерял от моей племянницы. Он так огорчился, когда она уехала, ты бы видел его лицо!
– Она одна уехала? – небрежно спросил он.
– Ну да, посидела с нами еще немного, потом взяла такси, там же, рядом, за площадью, и умчалась, запретив бедняге Тони даже проводить себя.
Вернулась Бланш.
– Не переживайте, с ней все в порядке, легкое недомогание, пройдет.
– Она заболела? – испугался он.
– Нет, просто голова болит. Вы ее не тревожьте, я дала ей аспирин, пусть девочка поспит.
Весь день чувствовал он себя одиноким. Правда, несмотря на запрет, попытался тихонько подняться к ее двери, но та была заперта, а поднимать шум он не рискнул.
О купании не могло быть и речи: дождь лил как из ведра. От нечего делать он даже полистал учебники, потом спустился вниз, где отец и Бланш играли в брисколу, присоединился к ним, думая о том, чтобы поскорее наступил вечер.
К ужину кузина спустилась вниз.
– Ну как ты, дорогая? – ласково спросила ее Бланш.
– Спасибо, уже лучше, – не глядя на него, она села за стол. – Можно мне чаю?
– Конечно, сейчас налью.
– Ты весь день просидела в комнате? – задал он ей вопрос.
– Я
