глаза молчат красноречиво.
Дети
Как можно не любить детей?!
Не умиляться их смешным проказам,
И не делиться радостью своей,
Когда любая встреча с ними – праздник.
А праздник – это их весенний смех,
Наивность и вопросов, и признаний,
Когда среди восторгов и утех
Они душой не расстаются с нами.
С волнением смотрю я на экран,
Когда для нас стихи читают дети.
И зал притихший, словно Божий Храм,
И ничего нет праведней на свете.
Спасибо славной Родине моей
За всех девчонок наших и мальчишек,
За то, что предков учат быть добрей,
Ведь доброты не может быть излишек.
Память о войне
Русский мальчишка жалеет немецких солдат,
Тех, что погибли под Курском и Сталинградом.
Тех, что в земле под Москвою лежат.
Тех, что хотели «блицкриг» свой
Закончить парадом.
Но не случилось…
Их Бисмарк предупреждал,
Чтоб не ходили войной на Россию…
Но не этим мальчишка мне душу порвал,
Что пожалел он чужое бессилье.
Просто я вспомнил былую войну
И похоронку на старшего брата.
Он не рвался за смертью в чужую страну,
А погиб в своей возле стен Сталинграда.
Но мальчишку того я судить не берусь.
Видно, от предков ума ему недостало.
И тревожусь в душе за любимую Русь,
Когда чувствую в ком-то преступную жалость.
Стихи, явившиеся ночью
Ане
Я хочу еще чуть-чуть поспать,
Чтоб ты снова мне приснилась:
И твоих волос густая прядь,
И улыбки радостная милость.
А когда я чуточку посплю,
Я тебе признаюсь снова,
Как тебя я пламенно люблю.
И замрет в глазах восторженное слово.
И начнется день, и поплывут дела
Не во времени и без досуга.
Видишь – за окном заря взошла,
Чтобы видеть нам с тобой друг друга.
«Я с Лермонтовым в небе…»
Я с Лермонтовым в небе…
Фантастика.
Несет его имя наш самолет.
И синяя мгла к узким окнам ластится.
И даль ледяная внизу плывет.
Читаю вслух гениальные строки:
«Спит земля в сияньи голубом…»
И кажется мне – все голубые дороги
Несут Божье Слово в его отчий дом.
И он Его повторяет снова.
Не
