style="font-size:15px;"> Алена едва сдерживала смех. Родион захныкал и убежал в свою комнату.
– Она видела, как он курит? – тихо спросил Эмиль.
– Она застукала их за школой. Когда подошла, эти дружно побросали окурки. Они валялись рядом и дымились. Не знаю, может, он и правда просто стоял там… Не суть. Он с этими оболтусами натворит дел, я чувствую. Надо запретить с ними общаться.
– Это те, которые перед школой торчат по утрам?
– Да, они.
Времянкин задумался о том, мог ли инцидент с курением повлиять на отношения Родиона с Вовой и Игорем. «Вряд ли. Это было бы странно. Возможно, произошло что-то еще, о чем учителя не знают», – думал он.
– Ой, тебя там нахваливали… Я аж выпрямилась, – сменила тему Алена. – Большую часть собрания говорили, какой ты интересный и замечательный. Даже среди родителей тебя обсуждают: «Что за парень? Откуда?» И это всего за три дня твоего пребывания в школе! Такой интерес. Я была поражена.
– Это я еще не начал играть. А про экзамены что-нибудь говорили?
– После собрания мне дали план аттестации. Помогли составить заявление на экстернат. В общем, двадцать шестого декабря у тебя экзаменационная комиссия. Можешь сдать программу начальной школы. Это четыре класса. Заниматься можно дома. Такие дела. Поздравляю.
Эмиль слез со стула, подошел к сестре, обнял ее и поцеловал.
– Ну ладно, ладно.
Алена рассмеялась.
– Спасибо тебе, сестренка!
– За что? Ты сам все сделал.
– Без тебя бы не справился.
– Ой, подхалим, – засмущалась она.
В этот момент в кухню вернулся Родион. Мальчик уже не плакал, но губы его слегка подергивались. Не говоря ни слова, он сел за стол.
– Успокоился? – строго спросила Алена.
– Пусть человек поест спокойно, – заступился за племянника Эмиль и вернулся на свое место.
– Разве я против? Пусть ест. Впереди выходные, успеем еще поговорить.
Родион, нахмурившись, жевал хлеб и заедал его супом. Эмиль и Алена перешли к овощам.
Ночью Времянкин долго не мог уснуть. Он вертелся в постели, представляя во всех подробностях, как будет играть на инструменте. Продумывая каждое движение, он исполнял в своем воображении произвольные музыкальные фрагменты, разгонял гаммы. Спустя пару часов мыслительных экспериментов Эмиль откинул одеяло и встал с дивана. Не включая свет, подошел к столу, положил кисти на скатерть и начал растягивать пальцы. В квартире было темно и тихо, слышалось лишь негромкое похрустывание суставов Эмиля.
Внезапно дверь в комнату отворилась. Безо всякого скрипа она качнула воздух и тихонько стукнулась об угол стола. В гостиную вошел Родион. Эмиль включил настольную лампу и испытал некоторое изумление, увидев племянника в трусах и в хоккейных крагах, с белой тарелкой в правой перчатке. Родион сделал крюк от двери к окну и оттуда к столу. Шлейфом за ним тянулось пуховое одеяло в белом пододеяльнике.
– Ты чего,
