style="font-size:15px;"> Распечатал четыре части Бергамасской сюиты Дебюсси. Буду играть с листа. Попробовал: здесь важнее чувственность, нежели техничность. Красивые произведения. Без педалей, конечно, беда! В общем, к прослушиванию я более-менее готов. Посмотрим, что будет.
Пока возвращался из школы, пришла мысль сыграть новую мелодию на пять восьмых. Вместо «си» во втором прохождении – «ля». Так лучше.
VIII
Прослушивание было назначено на шесть часов вечера. В это время свет на улице был уже электрическим. Шел косой снег, морозец слегка прихватывал. Спрятав руки в карманы куртки, Времянкин стремительно двигался в сторону Музыкальной школы № 1, которая находилась в пяти минутах ходьбы от дома. Кудри Эмиля неспешно покрывались снежинками. Он заранее решил, что ради такого расстояния шапку можно не надевать. Согласитесь, ребенок, разгуливающий без головного убора в мороз, – явление нетипичное. Как правило, за этим следят взрослые, пекущиеся о здоровье своих чад. Но Эмиль был сам себе взрослый, и иногда это бросалось в глаза. В некоторых его проявлениях ощущалась неподдельная зрелость. В скоординированности движений, в способности концентрироваться, в самостоятельности и даже во взгляде. Его глаза не блуждали по сторонам в поисках чего-то интересного, они фокусировались на важном. Не отвлекаясь ни на что, Времянкин решительно двигался к своей цели.
Отряхнувшись, мальчик вошел в здание. Охранник подсказал ему, где искать кабинет, в котором должно состояться прослушивание. Эмиль быстро нашел нужную дверь и постучался.
– Войдите! – донесся из кабинета женский голос.
Времянкин вошел. Это было просторное квадратное помещение с белыми стенами, украшенное портретами знаменитых композиторов. Окна скрывались за вертикальными жалюзи. У стены стояло фортепиано. У фортепиано – банкетка. В центре кабинета находилась школьная парта, за которой разместилась темноволосая женщина лет сорока, обтянутая шерстяным платьем синего цвета. Она внимательно изучала какие-то бумаги. Половина лица женщины скрывалась под медицинской маской. Над краем бирюзовой накладки щурились подведенные глаза.
– Добрый вечер! – отвлек ее Эмиль.
Женщина отложила бумаги в сторону.
– Здравствуйте, – протянула она.
Затем взглянула на мальчика, а после на дверь.
– Я на прослушивание. К шести часам.
Времянкин шмыгнул красноватым носом и прошел в центр комнаты. Он остановился прямо напротив стола.
– Кто-то из взрослых пришел с вами?
– Нет. Я один.
– Хм. Можно позвонить кому-то из взрослых, чтобы пришли?
– Вы можете говорить со мной. Я здесь по собственной инициативе. Хочу учиться музыке.
Дверь кабинета распахнулась. Вошел худой мужчина в белой водолазке и черном пиджаке. На его голове от темени и до макушки раскинулась овальная плешь. Очерченная коротко стриженными волосами с проседью, она сверкала,
