силы, как актеры, музыканты, лекторы и пр. считаются с сего числа мобилизованными и не имеют права без разрешения завед. Отделом нар. Образ. Обревкома оставлять службу в тех театрах и учреждениях, где они находились до издания настоящего приказа. Запрещается также без особого на то разрешения выезд из города401.
Ревком и впоследствии издавал подобные, и даже еще более детальные, распоряжения:
? Июня 1920 г. г. Владикавказ. № 170. В целях установления строгого порядка в сфере выполнения сотрудниками всех Советских учреждений, куда-либо командируемыми с мест своего постоянного служения, возлагаемых на них служебных поручений, вводится следующее: 1) При каждом Отделе Внутреннего Управления Терской области устанавливается обязательная регистрация (визировка) командировочных документов (удостоверений, мандатов), а также выдача ими же пропусков на выезд из района данного Отдела402.
В «Записках на манжетах» М. А. Булгаков говорит о Ю. Л. Слезкине и о себе, что они подыхали
<…> как жуки на булавках403.
По-видимому, это также было иносказанием о реальной угрозе их жизни и прикованности к месту, которые стали общей судьбой обоих писателей. Их могли освободить из-под ареста только без права покидать город.
При большевиках Павел Павлович Пупков в поэме Г. С. Евангулова должен был заполнить подробнейшую анкету ЧК для регистрации, которая состояла из многочисленных параграфов:
И Пупков однажды утром
Получил анкетный лист <…>
§ 5.
Признаете ль вы царя?
На какие жили средства?
Где проистекало детство
До и после Октября?
§ 6.
Что имели на виду
Вы в семнадцатом году?
В самый год переворота?
Где служили? Офицером?
Рядовым? Какая рота?
Полк? Свидетельства месткомов.
Отношение к эсерам.
Перечислить всех знакомых 404.
Ю. Л. Слезкин описывает разговор Алексея Васильевича, уволенного из подотдела искусств, с Аваловым, который в это время заведует Терским отделением Кавроста. Алексей Васильевич пытается устроиться к нему на работу:
Дело в том <…> что в настоящую минуту, как вам известно, я в положении крепостного, получившего вольную без надела и гражданских прав. Не сказал бы, чтобы это было забавно. Я просил дать мне разрешение на выезд, но мне его не дали. Дают только командировочным. Тогда я вспомнил о вас. – Наш маленький диспут о Пушкине? <…> – Если не изменяет мне память – в первую нашу встречу… <…> вы предложили мне… <…> – Предложил вам работу в газете <…> – Да, да, что-нибудь вроде хроникера, если это возможно. Что-нибудь менее ответственное… <…> – Вот что, товарищ <…> я, конечно, не откажусь от вашей помощи и настою на том, чтобы вас приняли, как высококвалифицированного и полезного работника, но имейте в виду, говорю вам по секрету, будьте осторожны. Вы понимаете сами. Все знают, в какой газете вы сотрудничали, у вас есть
Листок приказов. 1920. 18 мая, № 8.
ЦГАРСО-А, фр. 36, оп. 1, д. 73 (46), л. 39 об. «И это дело не может быть поручено комендатуре города – представителю военного органа, а также отделу народного образования или союзу “Рабис”». ЦГАРСО-А, фр. 36, оп. 1, д. 105 (77), л. 1.
