как в названии «Илиады» Гомера.
Троя была прекрасна, строительство ее стен силами Аполлона и Посейдона только-только завершилось. Но жадный, двуличный и глупый Лаомедонт отказался платить им за работу. В отместку Аполлон закидал город чумными стрелами, а Посейдон затопил равнину Илион и наслал на город морское чудище, чтоб терзало и пожирало любого троянца, кто попытается удрать из зараженного города.
Жрецы и оракулы Трои сказали Лаомедонту, что спасти Трою от болезни, голода и несчастий можно, лишь приковав Лаомедонтову дочь ГЕСИОНУ голой к скале на затопленной равнине, чтобы морское чудище ею насытилось[63].
Таково было положение дел, когда явился Геракл. Он пообещал освободить Гесиону, если дадут ему коней, что родились от дара Зевса Трою[64]. Лаомедонт согласился, и Геракл быстренько убил чудище и спас Гесиону. И опять Лаомедонт нарушил сделку. Отказался следовать уговору и не отдал лошадей.
Исправлять положение у Геракла не было времени. Год почти истек, и ему пора было вернуться к Эврисфею, после чего отправиться совершать десятый подвиг. Поклявшись вернуться и отомстить Лаомедонту, Геракл вернулся в Микены.
10. Скот Гериона
– Вот! – Геракл бросил пояс к ногам Адметы. – Надеюсь, он принесет тебе удачу[65]. А теперь, могучий царь, отдай уже, будь любезен, десятый и последний свой приказ.
Эврисфей беспокойно завозился на троне. Многие придворные наверняка захихикали, услыхав обращение «могучий царь».
– Хорошо же, Геракл, – произнес он. – Отправляйся в Эрифию и приведи мне скот ГЕРИОНА. Все стадо[66].
Вы же помните, что когда Персей отсек голову Медузе горгоне, из зиявшей раны выбрались на свет двое нерожденных детей от союза Медузы с Посейдоном. Один из тех детей – Пегас, второй – Хрисаор, юноша с золотым мечом. Хрисаор (в союзе с КАЛЛИРОЕЙ, «сладкотекучей» дочерью морских титанов Океана и Тефиды) породил трехголового Гериона, жутчайшее чудище, свирепо охранявшее громадное стадо красных коров на западном острове Эрифия[67]. Помогал ему стеречь эту редкую и ценную породу великан ЭВРИТИОН, сын Ареса, и свирепый двухголовый пес, брат КЕРБЕРА, по кличке ОРФ.
Эрифия находилась так далеко в неведомых западных краях мира, что путь Гераклу выдался длиннее всех предыдущих. И уж так ему было жарко, до того умаялся он, пока брел через Ливийскую пустыню, что возопил в ярости на палившее солнце и пригрозил сбить Гелиоса стрелами с его колесницы. Гелиос, допустим, был из бессмертных титанов, однако все равно боялся жуткого ущерба, какой способны были нанести стрелы героя.
– Не стреляй, Геракл, сын Зевсов, – заорал он в некоторой панике.
– Тогда помоги мне! – крикнул Геракл в ответ.
Гелиос согласился не летать так низко над землей, если Геракл согласится не стрелять. Более того, чтобы облегчить герою путь на запад, Гелиос предложил Гераклу напрокат свою великую Чашу. Гелиос ежедневно
В точности такая же напасть постигла Андромеду. Образ беспомощной девицы, прикованной к скале и ждущей своей участи в виде дракона, встречается много где, не только в античных мифах и искусстве. Мы все, рискну предположить, способны истолковать этот образ в зависимости от того, к какой из разнообразных школ психологии, гендерной идентичности и прочему мы себя относим.
Двумя поколениями ранее Зевс забрал к себе Ганимеда, троянского царевича-красавца, и сделал его своим любовником и виночерпием. В уплату Зевс отдал Трою волшебных коней.
Пояс Ипполиты выкопал на руинах храма Геры в Микенах д-р Хенри Уолтон «Индиана» Джоунз-мл., однако ныне он томится в ящике, спрятанном на обширных правительственных складах США вместе с Ковчегом завета и настольной игрой «Джуманджи».
Частое появление быков, коров, вепрей, телок, баранов, овец, оленей, ланей и лошадей в героических приключениях – естественное отражение важности этих животных для экономической, общественной и сельскохозяйственной жизни Древней Греции. Их место в земледелии, торговле и вообще цивилизации противопоставляется угрозе для этих элементов жизни, какую являют собой драконы, кентавры и прочие чудища. Класс мутантов или диких вепрей и быков, можно сказать, занимает срединное положение между одомашненной скотиной и чудовищами. Змей, особенно священных для Афины и Геры, можно причислить к самостоятельному классу животных. Они несут смерть или дарят пророчества, но их никак не приручить.
«Эрифия» означает «красный» или «красноватый», поскольку ко времени, когда солнце уходило так далеко на запад, оно делалось почти красным – цвета заката. Некоторые греческие, а позднее и римские писатели помещали Эрифию среди Балеарских островов. Возможно, это была Ибица. Кто-то сдвигал Эрифию еще дальше на запад; еще одна версия – Мадейра. С учетом пса Орфа, возможно, то был один из Канарских островов – слово «канары» происходит, разумеется, не от названия птицы, а от латинского «канус», что означает «пес». Тогда лучший кандидат – Лансароте, поскольку «роте» в его названии означает «красный», хотя скучные, одержимые фактами историки скажут вам, что это совпадение.
