пришли товарищи по элитной 175 школе, где учились дети всей советской партийной верхушки. Среди них была и Уманская, с которой тот состоял в романтических отношениях. Они заперлись в кабинете наркома и долго о чем-то договорили, но речь была такая глухая и неразборчивая, что разобрать практически ничего не удалось. То ли прослушка была еще эмбриональной по своей сложности по причине отсутствия грамотных специалистов, то ли кто-то сознательно изолировал микрофон, но разобрать следователю удалось только два слова «теневое правительство». Это насторожило Шейнина, и он попросил вырезать соответствующий кусок ленты, а сам отправился домой, чтобы как следует обдумать услышанное. Хотя, по большому счету, обдумывать было нечего…
27 мая 1943 года, квартира наркома авиации А. И. Шахурина
В назначенный час все собрались в кабинете наркома Шахурина, которого, по счастью, не было дома. Домработницу услали за продуктами, а сами разместились за длинным столом, представлявшим рабочее место Алексея Ивановича на дому.
– Итак, заседание президиума «Четвертого рейха» предлагаю считать открытым, – зайдя в комнату, с порога начал сын наркома авиации Володя Шахурин. Проходя вдоль кабинета к отцовскому креслу за рабочим столом, он мимоходом накрыл плотной тряпкой стоящий у входной двери телефон.
– Это зачем? – спросил Джулиус Хаммер, племянник знаменитого американского промышленника и друга Ленина, Арманда Хаммера, давно уже проживающий в СССР по инициативе дяди, разделявшего социалистические воззрения здешних вождей.
– Прослушка. Закрытые лаборатории НКВД стали потихоньку осваивать старые немецкие технологии, которые в рейхе вовсю практиковали еще до войны. Пока размещают подслушивающие устройства микроскопического формата в мембранах телефонов – чтобы те работали по принципу микрофона, громкоговорителя. Пока можно просто блокировать переговорное устройство – думаю, что до последних новинок лабораторий рейха наши ослы еще не скоро додумаются…
– А ты знаешь и кого слушают? – робко спросил сын Реденса, свояка Сталина, с которым тот расправился еще перед войной.
– Во-первых, не ты, а вы, группенфюрер. Привыкайте к субординации и к порядку. А во-вторых, знаю. Почти всех из ближнего круга. Так что рекомендую впредь при проведении собраний проявлять известную степень осторожности.
Наконец он прошествовал во главу стола и окинул присутствующих взглядом. Все встали и вскинули руки в гитлеровском приветствии.
– Хайль Гитлер! – ответил Шахурин. – Прошу садиться. Итак, на повестке дня вопрос о последствиях Сталинградской битвы. Что имеете сказать по этому поводу, группенфюрер? – он снова посмотрел на Реденса. Тот встал и отчеканил:
– Всюду распространяется мнение о том, что сражение под Сталинградом имеет решающее значение и произвело перелом в ходе войны. Остались защищенными волжские и кавказские рубежи, получили иммунитет бакинские месторождения нефти. Турция отказалась
