Это, считай, что шестнадцать реалов… сто сорок четыре кондорина… двести сенсов!»
– Изволите шутить, ваша милость? – сказал Муньос и испугался. Четыре пары глаз дырявили его лицо.
– Запомни, мерзавец! – дон говорил спокойно, но в каждом слове ощущался гнев.– Есть две вещи, по поводу которых дворянин никогда не шутит: честь и месть. Сейчас у меня нет времени, а жаль… Я б занялся твоим воспитанием. Ну, как насчет двух пиастров в неделю?..
– Храни вас Господь! Вы еще спрашиваете! Да за такие сокровища вы, сударь, можете купить всю эту шайку с потрохами и всем ее барахлом.
– О нет, милейший, – Диего весело рассмеялся.– Людей у меня и своих, как видишь, хватает. Мне нужен только один человек, и, я надеюсь, ты уже понял, какой?
– Чума на мою голову! Простите мой болтливый язык, но то, что вы задумали, пахнет могилой!
– Брось пугать, – встрял в разговор Мигель.– У нас в Андалузии на каждом перекрестке ножи и пистолеты… Но все уже давно привыкли к этому и, право, не обращают внимания на бандитов. Разве что когда ссудят им, как нищим, немного деньжат на выпивку и табак.
– И всё же, я думаю, вам будет нелегко найти такого козла. Кому охота совать свою башку в пекло, нынче ведь всюду кровь. Туда только нырни – ого-го… не вынырнешь! Не-ет, сеньоры, клянусь своим домом, никто не отправится с вами за всё золото мира.
– Черт возьми! – андалузец хрустнул новой сигарой.—Скажи, могу ли я надеяться, что мы найдем туда дорогу одни?
– Одни? – мексиканец выпятил нижнюю губу и хмыкнул.– Одни – никогда.
– Вот как?
– Но с моей помощью, возможно, сеньор. Только знающий старожил сможет помочь вам обойти все ловушки. И этот человек – я. Едва увидев вас, я сказал себе: Антонио, рядом с этим господином не страшно и встретить дьявола! Вы не найдете более честного и преданного слугу, сеньор.
– Но и такого же болтуна! Мне нужен стоящий проводник-возница, а не вздорный индюк.
– О, Святая Магдалина! – Початок позеленел от злости, ломая пальцы.– Вы слишком давите на меня. Клянусь громом, я рассержусь, и тогда…
– Вот такой ты мне нужен будешь в пути.
– Так значит… – Антонио вспыхнул радостью, – мы можем пожать руки?
– Руки мы пожмем позже. Если всё будет в порядке. И вот еще, чуть не забыл. Ты умеешь готовить, чтоб мы не протянули с голоду ноги?
– Опять обижаете, сеньор! Спросите Сан-Мартин…
– Смотри, – де Уэльва похлопал Початка по мясистой щеке.– Бывшего стряпчего, что морил нас похлебкой из скорпионов от Веракруса до Мехико, я повесил на гвоздь перед въездом в город… – Он подмигнул ошалевшему трактирщику и весело добавил: – А теперь возьми задаток.
– Нет! Деньги я не возьму. Моя совесть не продается, – Антонио надул щеки.– Она сдается только на время. Ну, давайте обещанные пиастры, сеньор, считайте, что вы уговорили Муньоса.
Разговор за столом оборвался… Четыре жареных, с румяной дымящейся корочкой
