не кончится.
Со стороны реки послышались плеск, фырканье, и из воды у самого берега показалась человеческая голова. Голый мокрый мужчина в мокрых белых трусах выбрался на берег и, сильно покачиваясь, двинулся ко мне. Вода стекала с него, на асфальте за ним оставались следы босых ступней. Он плюхнулся на скамейку рядом со мной и буркнул:
– Закурить дай!
Я сунул ему сигарету в посиневшие губы и поднес спичку в ладонях. Глаза у него закрывались и открывались.
– Вот черт, никак в себя не приду, – объяснил он мне свое состояние. – Третий день не просыхаю.
– Что же ты, пьяный, купаться лезешь? Утонуть же недолго…
От этих моих пустых слов он отмахнулся пренебрежительно. Потом сунул мне углом жесткую ладонь и назвался:
– Сашка.
Я – в тон ему:
– Серега.
Он спросил:
– Ты к Мохаммеду Али как относишься?
– Кассиуса Клея-то? Уважаю.
– Хочешь, покажу тебе его фотографию?
– Давай, – согласился я.
– Сейчас покурю – и сходим. Я тут недалеко, на базе, работаю.
Он сообщил мне, что сам занимался боксом, и принялся рассказывать о своих подвигах.
– Пили тут как-то с ребятами. Всё выпили, – кто пойдет? Кинули по-морскому, выпало мне. Около «Спутника» знаешь «Гастроном»? Я бабу свою в сквере оставил, а сам – в очередь. Пока стоял, к ней двое черных примазались. Выхожу – а они ее уже в машину затаскивают… Ух, и наглые они, эти негры! Я разбежался – раз одному! Он вырубился. Я – за второго. Сюда его, сюда… Бью и остановиться не могу. Он упал, я его – ногами. Баба меня оттаскивает: «Сейчас мусора набегут!» Тогда я напоследок каблуком нос его сплюснутый прижал и – знаешь, как сигарету тушат?..
– Может, каблуком-то не стоило? – усомнился я.
Он посмотрел на меня.
– Серый, я тебе совет дам, не обижайся. Не обидишься? Ты, если драться придется, пуще всего горло береги. Понял? У тебя кадык выступает. Ударят по нему ребром ладони, вот так, – насмерть кровью захлебнешься.
Сам он был на вид очень крепок: с бычьей шеей и покатыми – из-за сильно развитых трапециевидных мышц – плечами. Мы покуривали, сидя на скамейке. Прошла мимо нас группа парней с повязками дружинников, один из них, глянув на моего мокрого собеседника, выразительно прочел вслух табличку над нашими головами: «Купаться запрещено». Саша и бровью не повел.
– В парке недавно два мусора ко мне приебались, – вспомнил он. – «Ты чего, мол, пьяный ходишь?» Ну что ж, что пьяный, я же не лезу ни к кому… «Нет, пойдем!» Ну, одного я сразу вырубил, а другому сюда дал и сюда – тоже упал. Серый! – вдруг осенило его. – Хочешь выпить? На базе у меня, – объяснил он, – всего навалом: коньяк, вино… Пойдем? Да что ты мне все «выкаешь», я же с тобой попросту…
– Пойдем, – решился
