для многих людей дня, где они оказались в поле поражения стружек от карандаша товарища Гвоздя, на которые он изо всех сил и дунул. И только чистая случайность (кто-то решил как раз вздремнуть) и хорошая реакция умеющих на много закрывать глаза джентльменов и в том числе Президента, чего не скажешь о не столь предусмотрительном мистере Сенаторе, спасла их от засорения их глаз.
Впрочем, мистер Сенатор, по мнению многих оказавшихся свидетелями этой возникшей ситуации членов клуба, сам виноват в случившемся – он спровоцировал товарища Гвоздя на такой демонстративный ответ.
Так этот мистер Сенатор, явно испытывая к товарищу Гвоздю предубеждение классового порядка, первым и пошёл на обострение конфликта, позволив себе утверждать, что его взгляды на товарища Гвоздя, не нуждаются в корректировке знаниями о нём, а он и так, на основании уже своих знаний жизни и опыта, видит всю неприемлемую для его шкалы ценностей сущность товарища Гвоздя, который ещё смеет требовать для себя независимости взгляда на мир. На что товарищ Гвоздь, поначалу только молчал и к тревоге наблюдающих за действием его рук членов клуба, прокручивал вставленный в точилку карандаш. И при этом, его раз за разом не устраивала острота наточенного грифеля карандаша, и он, обломав конец карандаша, начинал заново его крутить в точилке.
И вот когда мистер Сенатор уже со своей стороны заострил внимание на товарище Гвозде: «И знайте, мы вас здесь не боимся. („О ком это он?“, – всполошились рядом сидящие с мистером Сенатором соклубники) А всё потому, что нас объединяют общие ценности. И если вы нас доведёте, то мы найдём средства, чтобы исключить вас из членов клуба», – то товарищ Гвоздь не сдержался, и отложил в сторону свою точилку и карандаш. После чего за столом ненадолго наступила наполненная тревогой и придыханиями тишина. Когда же этот отрезок времени выдохся, то товарищ Гвоздь обращается к мистеру Сенатору:
– До чего же вы любите, пускать пыль в глаза.
– Не понял? – удивлённо спросил в ответ мистер Сенатор.
– А что не понятно-то. За вашими словами никогда ничего нет. Одна пустота. – Отвечает товарищ Гвоздь.
– А за вашими-то, что есть? – язвительно усмехнулся в ответ мистер Сенатор.
– Смотри. – Только и сказал товарищ Гвоздь, и тут же изо всех сил дунул на стол, на эту кучку стружек. Ну а дальше вдруг выясняется, что позиция товарища Гвоздя всё также непоколебима, а вот позиция мистера Сенатора оказалась не просто шаткой, а мало основательной. И мистер Сенатор, ахнув из глубины темноты: «Да ты кто такой!?», – как всем догадливо увиделось и звучно услышалось, смог удержать себя от безответственного шага, только там в самом низу, на полу под стулом.
Ну а товарищ Гвоздь, посчитав, что мистер Сенатор, пожалуй, поспешил задаваться столь для всех очевидными вопросами, ответ на который он скорей
