а затем, нажав двумя пальцами на этот с рисунком лист бумаги, пододвигает его в сторону сидящей на своём месте Дебютантке. После чего убирает свою руку и все находящиеся за столом члены клуба, в зависимости от своего пространственного расположения за столом, могут рассмотреть то, что нарисовал товарищ Гвоздь.
– Что и говорить, а у товарища Гвоздя определённо талант, вносить смуту и беспорядок в головы членов клуба, смущая такими непристойностями своих коллег. – Со знанием дела и коллег по клубу, вынужден признать за товарищем Гвоздём его талантливость во всём, покрасневший при открывшихся видах красотки изображённой на рисунке Гвоздя, Президент.
– Глаз не оторвать. – Пробормотал мистер Сенатор, не сводя своего взгляда с покачивающейся ножки нарисованной Гвоздём красотки, которая своей безграничной, на грани допустимого смелостью, при короткой по самое хочу юбке, забросила ногу на ногу и, покачивая ею вверх вниз, тем самым растревожила все незаполненные чувственные пустоты его сердца. Ну а с этой очевидной мыслью мистера Сенатора, никто из присутствующих здесь членов клуба, не смог бы поспорить, и не потому, что они глаз своих, и заодно и мыслей не могли оторвать от рисунка, но и, наверное, потому, что они все онемели. И, пожалуй, не схвати этот листок Дебютантка, которая единственная не поддалась чарам нарисованной красотки, то заседание бы затянулось на не определённое время.
И Дебютантке ещё повезло, что она дебютантка, а иначе бы ей потом за стенами клуба, не простили бы того, в чём, так часто набивая себе цену, они обвиняют представителей длинных и всё под себя, без предварительной договорённости, загребущих рук.
Но ладно там, какая-то Дебютантка, но как реагировать на то, что для товарища Гвоздя совершенно не существует никаких авторитетов. И он готов в любой момент попытаться их, не то чтобы оспорить, а поднять на смех. И стоило только сэру Монблану совершенно по делу, справедливо заметить товарищу Гвоздю о недопустимости его такого поведения, которое ведёт к затягиванию собрания, как он был тут же взят на заметку товарищем Гвоздём.
– И если вас, товарищ Гвоздь, дома только ветер и сорванные им обои со стен ждут, то у всех остальных членов клуба, выбор не ограничивается этим поветрием и их так сказать, ждут свои домашние обязанности, а кого и супружеский долг. – С долей патетики заявил сэр Монблан.
На что товарищ Гвоздь, с полным основанием мог бы заметить, что сэр Монблан всем известный скряга, на себя излишне много наговаривает и что такого быть не может, чтобы кто-то в здравом уме и твёрдой памяти рассчитывал бы на то, чтобы сэр Монблан вдруг надумал рассчитаться по своим долгам, но товарищ Гвоздь не стал ловить сэра Монблана на его, возможно сгоряча сказанном слове, а просто запомнил позицию этого сэра и отложил свой ответ ему до лучших времён.
Ну а эти лучшие времена для
