без нее.
«Хвост ласточки» лежал в моей руке тяжелым, бессмысленным грузом. Я всегда думал, что стану охотником за демонами, однако что мне оставалось делать, если исчезли все демоны и духи? Все даоистские благословения, наложенные на меч, не смогли спасти гаснущее сердце моего отца. И если бы я остался, то, возможно, мое сердце также налилось бы тяжестью и я бы жаждал только смерти.
Я не видел Ян с того дня шесть лет назад, когда мы прятались в храме от геодезистов железной дороги. Однако я вспомнил ее слова.
Научиться выживать.
Я сложил свои скромные пожитки в суму и купил билет до Гонконга.
Охранник-сикх проверил мои бумаги и помахал мне через ворота.
Я остановился, чтобы проследить взглядом рельсы, которые уходили вверх по крутому склону горы. Они казались не столько железнодорожными путями, сколько лестницей, уходящей прямо в небеса. Это был фуникулер – линия вагонеток, идущая к вершине пика Виктории, где жили правители Гонконга и куда запрещалось приходить китайцам, которые, однако, годились для того, чтобы забрасывать лопатами угли в котлы и смазывать шестеренки.
Я зашел в машинное помещение, окутанный клубами пара…
Через пять лет я знал ритмический грохот поршней, стаккато трущихся шестеренок, как собственное дыхание или биение сердца. Мне нравилась музыка этой упорядоченной какофонии, напоминавшая мне начало народной оперы, когда раздавались удары цимбал и гонгов. Я проверял давление, вставлял уплотнительные прокладки, стягивал фланцы, заменял изношенные шестерни в резервных кабельных узлах. Я полностью ушел в работу, которая была тяжелой, однако доставляла удовольствие.
В конце моей смены мир погружался во тьму. Я выходил из машинной, глядел на полную луну в небе и наблюдал, как еще одна вагонетка, полная пассажиров, возносится к вершине горы на тяге собранного мной двигателя.
– Не давайте китайским духам поймать вас в свои сети, – сказала женщина с яркими белыми волосами, ехавшая в вагонетке, а ее спутники засмеялись.
Я вдруг понял, что пришла ночь Юлана, праздника духов. Я должен принести что-нибудь своему отцу, может быть, каких-нибудь бумажных денег из Вонкока.
– Как это ты закончила, когда мы с тобой еще не развлеклись как следует? – донесся до меня мужской голос.
– Таким девицам, как ты, не следует дразнить нормальных людей на улице, – сказал другой мужчина и засмеялся.
Я посмотрел в их сторону и увидел китайскую девушку, стоявшую в тени, чуть в стороне от станции. Ее облегающий чонсам в западном стиле и яркий макияж четко выдавали профессию. Два англичанина преградили ей путь. Один пытался обнять ее, а она пыталась отстраниться.
– Пожалуйста! Я очень устала, – просила она на английском, – может, в следующий раз.
– Прямо сейчас, не будь идиоткой, – уже ожесточенно сказал первый мужчина. – Мы тут ничего не обсуждаем. Пошли, и делай то, что нужно.
