погиб. А теперь Мёрке сидит напротив женщины, которая его спасла.
– Так вот… Непростой это был мальчик, но ты уже сама догадалась, что он феникс.
– Это значит, он жив? – Девушка вцепилась пальцами в горячую кружку.
– Ты пей-пей. И да, и нет, птичка. Умер твой Фирс Хассел с концами.
– Но?..
– Пей, сказала!
Гостья отхлебнула отвара, и знахарка одобрительно кивнула.
– Феникс не означает бессмертие. Просто его дух заперт в этом мире и не может попасть ни вверх, ни вниз. Он постоянно перерождается. Раз за разом, но личность, которой был твой парень, мертва. Просто где-то в мире родился мальчик или девочка с проклятой огненной душой.
– Значит… – Слезы вновь подступили к глазам, а внезапная слабость вдавила в деревянный стул.
– То и значит. Умер он. Отпусти и живи дальше.
– Но я вижу его…
– Где? – Рихтэи скрестила руки на груди.
– Дэл Флэм, новый преподаватель в академии. Никто не видит, кроме меня. Но у него лицо Фирса…
Знахарка расхохоталась так, что даже Сэйма вздрогнула и послала гостье виноватый взгляд.
– И все же какая ты еще юная и наивная, птичка. Над тобой уже занесла когтистую лапу смерть, а ты еще и жизни не повидала. Твой Дэл Флэм келпи. Он может принять любой облик, задурить, даже влюбленным прикинуться. А он прикинулся. Правда?
Натт молчала, вспоминая признание темного заклинателя. От него жгло в груди, а приятное томление разливалось по всему телу.
– Оно и видно. Ты по дурости заключила с ним сделку и обручилась. Зачем пила его кровь?
– Я не…
– Не ври мне, некромантка. Эту лошадиную вонь за версту чую. Отведала проклятой крови? – Рихтэи вскочила на ноги и нависла над столом.
– Но он не пил мою…
– А ты уверена? – ухмыльнулась женщина и рванула к гостье.
Натт едва могла сопротивляться, когда хозяйка лавки вцепилась в ремень и грубо стянула с нее штаны.
– Вот, полюбуйся. – На внутренней части бедра красовались следы от острых клыков.
– Я не…
– Дело сделано. Теперь ты принадлежишь речному духу, Мёрке. Но не только ему ты интересна, темная. «Жаркий» подождет. Что бы ты ни искала в Сорплате, тебя это не спасет. А вот мне маленькая ночная птичка нужна очень. Ну что, вкусный чаек?
Натт медленно моргнула, и комната поплыла перед глазами. Теперь уже ничто не имело значения. Фирс мертв, Дэл воспользовался ей. Сэйма и Рихтэи предали. Брат погиб. Кому можно верить в этом огромном жестоком мире?
Глава 5
По телу разливалась приятная слабость, словно огромный пушистый кот лег на грудь. Не хотелось вставать и тревожить его, пусть спит. Он теплый, разве что не мурчит. Коты ведь мурлыкают, когда им хорошо?
Натт потянулась к животному, но встретила пустоту. Сбежал? Но отчего же до сих пор так приятно?
