А Табби до сих пор удивляется, почему это старой ведьме было самой не исправить ошибку, если она такая умная. Похоже, ей просто нравилось скулить и ныть по поводу несчастного мягкого знака… Она думала, что кажется умнее от этого, а другие, такие как Табби и его Старик, пусть чувствуют себя дураками.
Табби помчался по темному извилистому коридору, торопясь оказаться наконец перед дверью с табличкой «Для малчиков». Кирпичные стены здесь были выкрашены в зеленый и коричневый цвета не один десяток лет тому назад, с низкого потолка свисали какие-то трубки, душевые разбрызгиватели и густая паутина – при взгляде на все это Табби охватило чувство, будто он находится в глубокой и тесной могиле или еще в каком-нибудь жутком месте, вроде того, что показывали в фильме про мумию, который он видел прошлым летом в Пеории, в кинотеатре под открытым небом, куда их с Корди украдкой протащил, спрятав в багажнике машины, парень его старшей сестры. Фильм классный, но он понравился бы Табби гораздо больше, если б с заднего сиденья, на котором устроилась его старшая сестра Морин со своим прыщавым кавалером по имени Берк, не доносилось все время противное пыхтенье, чмоканье и сопенье. Теперь Морин беременна, и они с Берком живут за свалкой, неподалеку от Табби с родителями, но лично ему не кажется, что эти двое поженились.
Корди – та вообще, вместо того чтобы смотреть на экран, весь двойной сеанс просидела, обернувшись назад и почти не спуская глаз с бойкой парочки.
У двери с надписью «Для малчиков» Табби помедлил, прислушиваясь, нет ли кого-нибудь внутри. Иногда там околачивался старый Ван Сайк, вынюхивая, не прячутся ли в туалете ребята, прогуливая уроки, чем они вообще там занимаются и не собираются ли делать что-нибудь вроде того, что наметил для себя сейчас Табби. В таком случае от него вполне можно было схлопотать затрещину или подлый щипок за руку. Причем Ван Сайк не лез ко всем детям подряд. Богатеньких, таких как, например, дочка доктора Стеффни – как ее там? Мишель? – он не трогал. Доставалось по полной программе только беднякам вроде самого Табби или Джерри Дейзингера – тем, чьи предки плевали на все или, наоборот, до смерти боялись Ван Сайка.
А Ван Сайк наводил страх на многих – причем не только на учеников, но и, как подозревал Табби, на родителей.
Табби постоял еще немного, но ничего не услышал и на цыпочках вошел в туалет.
Это была длинная сумрачная комната с низким потолком и без окон, освещаемая одной-единственной лампочкой. Невероятно древние писсуары выглядели так, будто их вырубили из камня или еще из чего-то похожего. Вода в них бежала постоянно. Все семь туалетных кабин были разбиты и испещрены надписями. Имя Табби красовалось на двух из них, а имя его Старика на одной – самой дальней от входа. Все кабинки, кроме одной, были без дверей. Но Табби интересовали не они: то, что привело его сегодня сюда, находилось за раковинами, писсуарами и кабинами – в самом темном углу, возле каменной стены.
Наружная стена была каменной. Противоположная, та, к
