прилепили клеймо «замедленное развитие». Пять лет «проблемного ребенка» заставляли сидеть под самым носом у этих старых кошелок – миссис Гроссейнт, миссис Хоу и миссис Фэррис, причем его парту специально ставили вплотную к учительскому столу, чтобы постоянно «держать под наблюдением», и мальчику приходилось дышать их старческими запахами, слушать их старческие голоса и выполнять их старческие правила…
Табби еще раз стукнул в стену. На этот раз она довольно-таки легко поддалась, штукатурка треснула, кусок ее рухнул прямо на кеды – и перед Табби возникла большая дыра. Здоровая яма! Настоящая чертова пещера!
Для четвероклассника Табби был весьма крупным и упитанным парнем, но в эту дыру мог свободно пройти даже он. Мог пройти! От стены отвалился целый шмат, и дыра теперь была похожа на люк подводной лодки или еще что-то такое. Табби оглянулся по сторонам, сунул левую руку и плечо в отверстие, и лицо его расплылось в широкой ухмылке. Он шагнул внутрь левой ногой. Ого! Да тут прямо тайный лаз!
Табби пригнулся, протиснул в дыру тело, потом втянул туда же и правую ногу – теперь только голова и одно плечо торчали снаружи. Он согнулся еще сильнее и даже чуть слышно крякнул, пятясь в холодный мрак.
«Корди или Старик прямо обделались бы, случись им увидеть меня здесь!» – мелькнуло у Табби в голове. Хотя, конечно, с чего бы Корди оказаться в мужском туалете? Или есть с чего? Табби было прекрасно известно, что его сестра довольно странная штучка. Пару лет назад, когда она сама была в четвертом классе, Корди, не пожалев на это целого утра, выследила Чака Сперлинга, лихого бейсболиста команды «малой лиги», звезду легкой атлетики и вообще первого задавалу, у речки Спун, где он в одиночестве рыбачил, навалилась на него, сбила с ног, уселась ему на живот и, пригрозив разбить ему камнем голову, заставила парня кое-что показать.
По словам Корди, тот, плача и сплевывая кровь, показал. Табби был уверен, что Корди никому, кроме него, об этом не рассказывала, а Сперлинг и подавно постарается держать происшествие в тайне.
Табби откинулся назад, насколько позволяло его убежище, отряхнул волосы от штукатурки и хихикнул в темноте, представив, как выпрыгнет из дыры в тускло освещенный туалет и до усёру напугает того, кто первым зайдет отлить.
Прошло минуты две-три, но никто не появлялся. Табби терпеливо ждал. В какой-то момент подвальный коридор огласился топотом и криками, но шум быстро смолк, а к двери с надписью «Для малчиков» не приблизилась ни одна живая душа. Даже шагов поблизости не было слышно. Единственными посторонними звуками были бульканье воды в писсуарах и гул в трубах, будто школа разговаривала сама с собой.
«Да здесь прямо какой-то потайной лаз!» – снова подумал Табби, повернув голову влево и всматриваясь в черноту, царившую в проходе между двумя стенами. Тут было совершенно темно и пахло точно как под передним крыльцом дома, где он часто прятался от матери с отцом и играл, когда был маленьким. Тот же затхлый, удушливый, гнилой запах.
