первой выйти из лифта. – К сапогам добавь и юбку.
– Какую?
– Из кожи. Иначе зачем сапоги?
Гануся права: во французских ботфортах, кожаной мини-юбке и лисьей шубе до пят (которая нараспашку) я выгляжу «офигенно».
Если хорошенько накрашусь.
Если нет на лице приличной косметки, ничего меня не спасет: бледная кареглазая поганка, «украшенная» легкой косинкой.
Все это ужасно даже в шубе с ботфортами!
Но вернемся к моей беде. Впрочем, в том, о чем шла речь перед этим, тоже радости мало.
Так вот, на этот раз я тщательно закрыла дверь, а потому на ходу достала ключ и только было собралась вставить его в замочную скважину, как обнаружила, что дверь снова открыта.
– Нет, пора снимать этот бесполезный замок! – возмущенно воскликнула я, влетая в квартиру.
– Зачем? – испугалась Гануся.
– Будто есть в нем смысл, если сам он себе хозяин: закроешь – открыт, оставишь открытым – закрыт.
Не слушая меня, Гануся метнулась в гостиную, в спальню, в зеленую комнату, в кухню и, пока я мучила дверь, успела вернуться обратно. Вид у нее был… Короче, малообещающий вид.
– Ну, е-мое! – гневно прогремела она. – Ты, куколка, вижу, решила поиздеваться над своей лучшей подругой! Ха, в шесть утра! Другого времени не нашла для шуток?
– Нет, а что произошло? – заискивающе пискнула я, почуяв неладное.
– Где твой труп?
Чтобы определить, что труп снова пропал, не было необходимости метаться по всей квартире: я оставила его в коридоре. И там трупа не было.
Я села, где стояла (то есть на пол), и схватилась за сердце рукой.
– Гануся, – выдавила я из себя, – на кухне в аптечке должно быть лекарство от нервов, оставшееся от мужа. Налей побольше в стакан и принеси.
Моя подруга педантично заметила:
– Там много его лекарств. Как называется? Я рассердилась:
– Понятия не имею. Можешь спросить у моего бывшего мужа.
Пока я пребывала в прострации, Гануся – вот она, финансистская жилка! – именно так и поступила: позвонила моему бывшему мужу, спросила, как называются все лекарства, которыми он спасал от меня свои нервы, после чего накапала необходимую дозу. И все это не спеша, с расстановкой, сосредоточенно.
Я все это время сидела на полу в коридоре напротив двери в гостиную и тупо смотрела на таджикский ковер, который Гануся доверчиво считала персидским.
– Не может быть, – сказала я, выпив нервных лекарств, – этого просто не может быть.
Видимо, мой муж знал толк в лекарствах, потому что капли подействовали. Я пришла в себя и полезла под антикварный диван. Никакой крови там не было, хотя дело так и не дошло до влажной уборки – труп помешал, он выпал из шкафа.
Я метнулась в прихожую и (не чудо ли!) обнаружила свои шлепанцы, о пропаже которых так подробно жаловалась Ганусе. Поход в ванную увенчался полным провалом. Мой халат, в отсутствие которого так долго не могла поверить Гануся, лежал на
