Новиков научил нас достойно разбираться в метеорологии. Теперь же мы очень обрадовались встрече и накинулись на него с волнующим нас вопросом – когда, наконец, будет погода, когда мы сможем летать? Он пообещал нам, что скажет дня через три-четыре, сославшись на то, что ему самому надо понаблюдать за погодой и проанализировать результаты. Через обещанное время Новиков сообщил, что не уверен, будем ли мы летать 21 апреля, но 22 апреля обязательно полетим. В его прогноз мы верили, но что он сбудется с такой точностью, сомневались. 21 апреля с утра по небу тянулись привычные для нас тяжелые плотные облака, но к часу дня появилось солнышко, и вдруг небо полностью очистилось. В этот день организовать полеты не успели, но на следующий день мы начали летать. Мы были поражены. Новиков уверял, что на месяц он может дать прогноз по дням, а на день по часам.
Первый отряд летал на центральном батайском аэродроме, а мы с утра выезжали на разлетную площадку у села Койсуг, вечером после полетов возвращаясь в Батайск. Инструкторский состав, в отличие от строевых командиров, относился к курсантам более внимательно. Командиром нашей эскадрильи был капитан Терещенко, впоследствии мы звали его Батей. Отрядом командовал требовательный и пунктуальный лейтенант Гончаренко, звено возглавлял лейтенант Кирсанов. Это был особенный человек: хороший психолог, строгий, но очень внимательный и заботливый.
На летном поле находился большой заводской ящик из-под самолета, в котором хранилось наше стартовое имущество: стартовые полотнища, флажки, столики и т. п. Полеты шли очень интенсивно, летали даже в воскресные дни. Вокруг все чаще стали говорить, что фашистская Германия готовится к войне и что этой войны нам не избежать, но наши политработники успокаивали – никаких оснований для паники нет. Командир отряда Гончаренко стал после подъема приходить к нам сам и без задержек отправлять на полеты, не давая в столовой спокойно позавтракать. Нас, курсантов, вполне устраивало такое уплотнение учебы – хотелось быстрее закончить школу. В июне месяце наш отряд заканчивал полеты на учебно-тренировочных УТ-2, а первый отряд на истребителях И-16 уже готовился к выпуску.
22 июня 1941 года, в воскресенье, я был в стартовом наряде. Стартовый наряд должен был раньше всех приехать на разлетную площадку, осмотреть ее, выложить стартовые знаки и принимать наши самолеты из Батайска, а потом обеспечивать полеты. Около шести часов утра мы на машине проезжали Батайск и заехали за инженером отряда, который жил в городе. Сел он к нам в кузов угрюмый и по дороге мрачным тоном сообщил, что сегодня утром немцы напали на нас, бомбили Севастополь и другие города, что все это, наверное, очень серьезно. Все примолкли, пораженные таким известием. Часов в десять прилетели самолеты, и нам стало известно, что началась война. С этого дня самолеты остались на разлетной площадке, здесь же для их охраны была оставлена группа курсантов, закончивших программу полетов. На ночь мы расположились в большом стоге сена, а на следующий день стали рыть землянки.
