помощь… Все, что мог сделать Джереми, это принести еще воды, смочить тряпицу и охладить лоб больной Сал.
Когда они снова увиделись, Сал опять стало хуже. Она принялась умолять и требовать, чтобы он отправил ее вниз по реке. Ей нужно было плыть позарез, пусть даже она погибнет в дороге. Джереми едва удалось удержать несчастную на месте. Что ж, он был готов доставить Сал куда угодно. Уж это было в его силах.
Хуже всего, что сознание Сал начало мутиться. Джереми опасался, что девушка сходит с ума и, того и гляди, что-нибудь с собой учинит. Вторая проблема была напрямую связана с первой: он никак не мог определить, становится ли ей лучше или хуже. Она ответила отказом на его предложение поискать целителя. Притом так возмутилась, что Джереми не рискнул поднять этот вопрос снова. Но ему пришлось признать, что для сохранения секретности так даже лучше.
Иногда, во время приступов горячки, Сал бормотала что-то насчет семи. Насколько Джереми понял, такое количество людей было замешано в то дело жизни и смерти, которое толкало Сал вперед. Затем она принималась молить одного из семи что-то сделать. Или, напротив, не делать чего-то.
Почти половина ее бреда изливалась на другом языке, такого Джереми никогда не слышал прежде. И не понял ни слова.
Когда ей полегчало, он спросил:
– А кто эти семеро?
Взор Сал прояснился, и голос ее звучал уже тверже.
– Кто тебе рассказал о них?
– Ты. Только что. Прости, если…
– Господи! О, повелитель солнца! Что мне делать?
– Доверься мне.
Он положил руку ей на лоб и едва не отдернул – настолько сильным был жар.
Девушка покачала головой, словно его просьба причинила ей боль.
– У меня есть право нести то, что я несу. Но я не могу воспользоваться этим. Я недостойна.
Джереми показалось, что несчастная решила, будто он обвинил ее в краже… но ведь ему было действительно все равно – украла она что-либо или нет. Сал была его, а он был ее. Она доверилась ему.
– То, что ты несешь, так важно? Я могу взять эту вещь себе. И спрятать.
Сал набрала побольше воздуха в грудь, хотя каждый вдох, видимо, доставлял ей сильную боль.
– То, что я несу… это страшная ноша. Нельзя сваливать ее на тебя. Пока нельзя.
Сердце Джереми кольнуло болезненное подозрение, что Сал не доверяет ему так же безгранично и искренне, как он ей.
Эти чувства незамедлительно отразились на его лице.
– Нет, милый! Мой дорогой Джереми, да помогут тебе все боги. Ради безопасности тебе лучше не знать…
Он не стал переспрашивать, ради какой безопасности – его или ее тайны. У Сал снова начался бред, она принялась бормотать что-то неразборчивое, временами впадая в забытье.
И все же у подруги Джереми случались и просветления. Во время одной из таких передышек она опять яростно запретила ему посвящать кого-нибудь в свою тайну.
– Хорошо, – кивнул он. – Не могу представить, кому
