— Когда нужно? Можно хоть завтра.
— Да, и не забудьте зайти в нашу юрконсультацию внести гонорар и оформить соглашение. Без ордера на защиту я не смогу явиться к нашему «важняку» Омельченко.
— Все сделаю, как договорились. А с Виталием Федоровичем вы можете встретиться прямо у нас.
— У «нас» — это где?
— У меня. Теперь, к сожалению, уже только у меня.
— Это квартира вашего отца, правильно?
— Да.
— Очень хорошо.
— Почему?
— Будет полезно окинуть взглядом некоторые из его личных вещей.
— Хорошо. Я вам сегодня же позвоню. У вас есть мобильный телефон?
— Когда-то был, да и то не мой. Теперь нет. Да он мне и ни к чему.
— Адвокату и ни к чему?
— Пока был ни к чему. Не сваливалось таких дел, чтобы без мобильника хоть криком кричи. Все какая-то мелочевка. Другое дело — ваше дело.
— Заметано. Завтра у вас будет свой собственный телефон. Я думаю, Виталий Федорович расщедрится на один «Эрикссон». Для своего адвоката.
— А то! — рассмеялся Гордеев.
11
Вернувшись из «Сатурна» в юрконсультацию, Гордеев, как и мечтал, застал некоторых своих коллег, что называется, одним махом. После двухнедельного паломничества в Италию он страшно соскучился по друзьям-коллегам. Несмотря на порой вопиющую разность интересов, Гордеев прикипел к ним настолько, что именовал свое сообщество не иначе как «кланом».
После обмена любезностями, по традиции переходящими в невинные колкости, Гордеев подошел к Косте Булгарину и с ходу вцепился в одну из пуговиц на его новехоньком пиджаке.
— Э, э, Гордеев, — взмолился Костя, — оторвешь же, гад. Только два дня, как ношу.
— Я и сам вижу, что шмотка свежая.
— Если видишь, какого рожна крутишь?
— Хороший костюмчик. Почем брал?
— А тебе какое дело?
— Такой же хочу. Штуку баксов тянет?
— За штуку я еще год назад отоваривался.
— Ого! Две?
— Ну, примерно две, — не без гордости произнес Костя.
— Значит, Генри Резника ты уже настиг. Так надо понимать?
— Понимай как хочешь. А лучше заведи себе достойных клиентов и сам настигай кого вздумается.
— Уже завел такого.
— Да ну! И кто же этот счастливец? Билл Гейтс?
— Не совсем, но где-то там.
Костя уставился на Гордеева своими немигающими глазами.
— Ладно, не тяни резину, рожай скорее — кто?
Гордеев снисходительно посмотрел на Булгарина, отхлебнул из чашки и четко произнес:
— Проскурец.
Лицо Булгарина на какое-то мгновение вытянулось вниз, будто в кривом зеркале.
— Какой
