пока.
— Сильно набрался?
Телохранитель дипломатично пожал плечами.
— Ясно, нажрался, как свинья. Один?
Телохранитель приподнял брови и сложил губы, как для поцелуя.
— Ну что мне с ним делать! — всплеснув руками, воскликнул Василий. — Вечно полный дом шлюх. Уже всех потаскух в городе перетрахал. Женить мне его снова, что ли? Сколько их там?
— Две, — проронил телохранитель.
— Ладно, — решил Василий. — Иди скажи ему, что пациент прибыл. Пускай спускается, а то потом не простит, если мы без него разберемся.
Костыль, уразумев наконец, какая незавидная участь его ожидает, обмяк и тихо заскулил, уткнувшись лбом в паркет.
— А ты молодец, — похлопывая Андрея по плечу, повторил Расторгуев. — Я тебя давно держу на примете. Сколько ты уже на нас работаешь?
— Три года, — переминаясь с ноги на ногу, ответил Андрей.
— Ну и как?
— Вроде все нормально.
— Нравится? — заранее зная ответ, поинтересовался Василий.
Андрей только улыбнулся: мол, что за вопрос?
— Может, какие проблемы? Помочь с чем-нибудь надо? У тебя родители кто?
— Папаша на пенсии, он начальником цеха на механосборочном работал, — смущаясь, сказал Андрей. — Мамаша медсестра.
— Понятно. Ты не смущайся, если что-то надо, говори прямо. Деньги, конечно?…
Андрей улыбнулся, опустил глаза.
— Не откажусь, если предложите, — пробормотал он.
— Ноу проблем, — обнимая Андрея за плечи и нежно ероша ему на затылке короткие волосы, произнес Василий. — Эх ты, пацан еще совсем. Женат?
— Нет, — покачал головой водитель.
— Это хорошо. Очень хорошо, — почему-то с большим энтузиазмом одобрил Василий.
Он кивком пригласил Андрея в гостиную. Пока водитель джипа оглядывался по сторонам, молча восхищаясь шикарной отделкой и обстановкой дома, старший Расторгуев открыл ключом один из ящиков резного итальянского бюро, достал тонкую стопку новых стодолларовых купюр, не считая протянул Андрею:
— Держи. Заработал.
Андрей, широко улыбаясь, мотнул головой: мол, спасибо, всегда готов…
— Я вам еще нужен?
— А ты что, уезжать собрался? — погрозил ему пальцем Василий. — Нет, нет, раздевайся. Сейчас сядем, поужинаем, поговорим, расслабимся. Проходи, проходи.
В это время в гостиную нетвердой походкой спустился босой, в расстегнутой рубашке Кирилл. Физиономия у него была опухшая, глаза — две узкие щели. Дико озираясь, Кирилл с минуту стоял молча, пошатываясь.
— Где он? — спросил наконец.
— В холле. Только я тебя прошу, — сделал Василий предупреждающий жест, — в доме — без мокрухи. Разбирайся с ним сам, делай что хочешь, но не в доме. Хочешь мочить — надевай штаны, тащи его в лес и мочи, но тут чтобы все было чисто. Понял?
— Понял, —
