Да так… Дед тут знакомый. Не знаете, в каком месте художник эту картину
нарисовал?
Старушка подошла ближе и некоторое время с интересом разглядывала старика, как
будто проверяя, не знаком ли он ей самой.
– Да кто ж его знает, – ответила она, – у художника и спроси.
– Я? У художника?
– Напиши ему в книгу отзывов. Он ее по утрам просматривает.
Николай сел у маленького столика и стал читать отзывы. Поколебавшись, написал:
"Понравился старик в картине "Минута отдыха". Кажется, я его знаю. Напишите,
пожалуйста, в каком районе и в какой области вы его срисовали".
Потом Бояркин пришел через два дня. Ответа в книге не было. Спросил у знакомой
смотрительницы.
– Пойдем, я покажу его автопортрет, – отчего-то невесело сказала она и пошла в
другой зал.
– Ага, я его уже видел, – сказал Бояркин.
– Это его последний прижизненный портрет…
– Почему прижизненный?
– Вчера ночью Павел Петрович умер…
После этого Бояркин снова обошел все картины. Теперь он смотрел и думал не как
учили, а по-своему. Он думал, что за каждой картиной длительные годы работы. А за всеми
вместе – большая, нужная людям жизнь.
Выйдя из музея, Николай ощутил в себе порыв броситься по набережной и бежать
очень долго. Чувствовать, что уже не можешь, но ни за что не останавливаться… Жить так,
как он, – ходить шажком, дремать и почитывать газетки на уроках – нельзя. Нельзя, потому
что ни мелких шажков, ни дремоты, ни пустых мечтаний после тебя не останется. Вот в чем
дело. "Черт возьми, да почему же я не поступил в школу! – вдруг мучительно пожалел
Бояркин. – Осел, я, осел! Да ведь я же ничто! Меня вовсе нет!"
На другой день после занятий Николай нашел Ольгу Михайловну и сказал ей о смерти
Алексеева. Она уже знала, но ее тронула солидарность ученика, который был, пожалуй,
единственным из всей группы, кто по ее совету побывал в музее.
– Кажется, у тебя в городе нет друзей, – сказала она, – тебе нужен хороший товарищ. Я
поддерживаю связь со студенческим молодежным театром. Там есть интересный парень –
Юрий Косицын. Приходи сегодня на представление, в перерыве познакомлю.
Бояркин пришел. Спектакль был о комсомольцах двадцатых. По программе было
видно, что Ю. Косицын играет главную роль. На сцене он был с кобурой, в кожаной тужурке.
Несмотря на как-то не "по-комсомольски" вздернутую губу, говорил отрывисто и
решительно. К тому же был он студентом последнего курса медицинского института, а не то,
что какой-то пэтэушник… Николай стал бояться знакомства.
В антракте Ольга Михайловна провела Николая за сцену.
– Юрий, –
