Про половинки – это очень правильно сказано. И этот человек живёт примерно так же,
как ты, и интересы у него такие же. А ночью, например, тебе не спится, так пошёл на кухню чай
пить, и она тоже выходит, садится рядом, и мы о чём-нибудь с ней говорим. Я очень настроен на
такую жизнь. Но ведь всё зависит не только от меня. Ведь со всякой-то девушкой такая жизнь не
получится.
– Конечно, нет, – улыбаясь, соглашается она, и Роману понятна её улыбка – Люба думает
теперь, конечно же, о Витьке, по сути-то совсем не зная его.
Из уюта купе не хочется уходить. Вагон, мягко покачиваясь, несётся куда-то и, как чудится, не по
железу, а плавно и нескоро парит по воздуху. Эх, жизнь… Да чего же с ней воевать-то, с такой
жизнью? Нет, что-то не то предсказывал прапорщик Махонин. В неё надо влиться всеми фибрами
души и просто жить… А ведь совсем скоро надо уже выходить.
Поддавшись его исповедальному настрою, рассказывает о себе и Люба. Оказывается, она тоже
из села! Какое радостное и одновременно горькое открытие. Они вспоминают о том, как гуляют в
сёлах на праздниках. И тут всплывает много забавных и трогательных, особенно для
стосковавшегося Романа, мелочей. Оказывается, и песни на гулянках в их сёлах поют одни и те же.
В армии эти песни вспоминались Роману сами собой, и он вроде как с опозданием полюбил их.
Иногда напевал некоторые куплеты вполголоса, а тот же Витька посмеивался: чего, мол, старьё
какое-то поёшь? А вот у Любы при разговоре об этих песнях растроганно блестят глаза.
– Ну, а вот это у вас поют? – взволнованно спрашивает Роман. – Ну, помнишь: «…Как у нас
голова бесшабашная – застрелился чужой человек…»
– Поют, поют. «Меж высоких хлебов затерялося» – так она начинается. Это на стихи Некрасова.
– Да-да-да, – радостно кивает Роман, – а дальше, дальше…
Люба тихим голосом напевает первый куплет. Роман, вздохнув, смотрит в окно, растревоженный
до слёз: песня эта, слышимая с малых лет, кажется, напоминает сразу всё детство. И девушка,
невольно подсказавшая это многое, ощущается совсем близкой, уже просто родной. Непонятно
как, но по одному лишь напетому куплету Роман понимает её всю. Он ясно видит Любу поющей в
компании родных, с детства знакомых женщин: это и мама, и тётка, и соседки. И уже нет никакого
двухлетнего разделяющего тумана между собой и родными: Люба связывает его со всеми и сама
она среди его родных самая главная, самая родная. Никогда не задумываясь над словами «жить
душа в душу», Роман впервые вспоминает их и постигает до самого дна: вот именно так – душа в
душу – они и могли бы жить… Да только что теперь!? Как это всё неправильно, несправедливо! Уж
кого-кого, а Витьку-то он знает: сколько вместе протопали и проехали по пескам,
