не обращаясь, произносит отец. – Ну что, давайте компот, – он распрямляет плечи орлом, громко крякает.
– Надеюсь, она не останется у нас ночевать, как в прошлый раз, – спрашивает мама.
– А тебе жалко?
– Да, жалко. А где она будет спать?
– Я ее вместе с тобой положу, – папа улыбается, довольный своей шуткой.
– У нее что, нет своей квартиры? Слава Богу, у нее две комнаты. Она – богачка. А у тебя, голодранца, ничего нет.
– А ты ей завидуешь, – перебивает отец.
– Нисколько, – мама слегка поднимает подбородок. – Мне хватает того, что у меня есть.
Только бы они сейчас не начали ссориться.
– У тебя ротик такой маленький, а такой черный. Когда-нибудь возьму иголку с ниткой и зашью его, – угрожает отец. Но сейчас его голос совсем не страшный.
– А тебя никто не боится, – продолжает наступление мама.
– Сейчас мы увидим, боится или нет: вот сниму ремень и как дам по одному месту, – папа встает и шутя делает вид, что снимает ремень.
С улицы вдруг доносятся крики. Бабушка, прекратив мыть посуду, прислушивается.
– Что там случилось? – спрашивает мама.
– Черт его знает. Похоже, Васька опять напился и бьет Валю, – бормочет отец и вместе с бабушкой выходит из дома.
Слегка наклонившись вперед, мама смотрит им вслед, ее утиный нос вытягивается еще больше.
– Иди в комнату, – велит она мне и тоже уходит.
Когда мама скрылась, я подкрался к двери, затем очутился на крыльце и через минуту тыкался между мужских штанин и женских юбок, пытаясь разглядеть, что же происходит в доме Аллочки.
К дверям – не подступиться. Странно, почему никто не спешит к дому, когда там смеются? А вот когда плачут, зрителей – пруд пруди.
У закрытых дверей стояли бабушка, дядя Митя, папа, Маслянский, женщины.
– Милицию нужно вызвать!
– Васек, не будь фраером, – хрипел дядя Митя, отец Вадика и Юрки.
Дядя Митя появился во дворе недавно, не знаю, где он пропадал до этого. У него красная шея, да и весь он красный, как из борща. Дядя Митя в грязной майке, на его левом плече – татуированный эполет, во рту из угла в угол прыгает папироса. После того как он появился, Вадик и Юрка осмелели еще больше – никого вокруг не боятся. Недавно я увидел, как они курили за туалетом. Хотел подойти к ним, но Юрка замахнулся кулаком и обозвал каким-то новым словом…
– Бросила б Валька этого алкаша и нашла б себе другого, – говорила баба Маруся. – Но разве можно сегодня найти нормального мужика? Всех нормальных в войну перебили.
Баба Маруся живет одна – ее муж сгорел в танке. Вадик и Юрка называют бабу Марусю «жиропой», а она их – «выблядками».
– Игорь, ты почему здесь? А ну марш домой! – приказала мама, заметив меня.
Я послушно закивал, но продолжал стоять.
– Я сказала – домой! Или ты хочешь, чтобы что-то случилось?
Вот
