моей зрелости.
Сложив в свою сумку все полезное для путешествия, что отыскалось у Бальтазара, Халфмун ладонью стер толстый слой пыли с оконного стекла, приметил на небе северную звезду и заново улегся спать. При этом он бесцеремонно занял единственную кровать в доме, а на многочисленные визгливые возражения Силагона ответил одной фразой: – Умолкни, пожалуйста, завтра у нас будет долгий трудный день.
4
Полулунок не ошибся – следующий день начался с трудностей. Кое-как заставив себя встать с кровати, он потратил немало сил и времени на то, чтобы разбудить свернувшегося на полу Бальтазара. Халфмун долго тряс того за плечи и кричал «подъем!», но Силагон вскочил на ноги, лишь услышав слово «полиция».
– Что? Где? Зачем полиция? Я ничего и никогда, клянусь! – бешено озираясь, бормотал Бальтазар.
– С добрым утром, – Полулунок впихнул в руки перепуганного Силагона свою дорожную сумку. – Пора в дорогу. Припасы будем нести по очереди – скажешь, когда устанешь.
– Я это… уже, – Бальтазар присел под весом сумки, его колени дрожали. Халфмун молча забрал у него сумку и вышел из «великолепного» дома.
Поначалу путь, указанный звездой, совпадал с одной из дорог, ведущих от Красвиля на север. Силагон был бодр и весел. Шагая налегке, он подобрал палку и, размахивая ею, как саблей, с задорным свистом кромсал растущие на обочине лопухи.
Через несколько часов дорога сменила направление на восточное. Халфмун, не колеблясь, сошел с нее и устремился через поле в сторону темно-зеленой полосы леса на горизонте.
– А по дороге никак нельзя дойти? – спросил Бальтазар.
– Можно. Но только не туда, куда идем мы.
Силагон начал ныть и хныкать, что устал, натер ноги, проголодался, хочет пить, есть и спать раньше, чем закончилось поле, и они с Халфмуном вошли под полог леса.
– Ладно, сделаем привал тут, – Полулунок уселся на покрытую изумрудным мягким мхом землю, достал из сумки мешочек с сушеными фруктами и протянул Бальтазару.
– Ты уверен, что мы не пропадем в лесу? – жуя яблоко, спросил Силагон. – От этой жуткой чащобы у меня мурашки по спине. А я, как ты мог заметить, не робкого десятка.
– Не пропадем, если трясины и гигантские бобры будут встречаться не слишком часто, – от слов Халфмуна Бальтазар побледнел, но ничего не сказал.
Забираясь дальше и дальше вглубь леса, Полулунок все больше удивлялся тому, насколько он отличается от тех зарослей, через которые ему пришлось продираться после ухода из Бобровой Заводи. Здешние деревья с толстыми, как колонны, стволами, были так высоки, что увидеть их кроны можно было, лишь запрокинув голову. За весь день на пути не попалось ни одного куста, ловушки бурелома или трясины. Под ногами был все тот же упруго пружинящий ковер изо мха. Но самым странным Халфмуну показалось совсем не это.
– Ты слышишь? –
