Это и был местный царь и бог. Возле него стояли наш знакомец лейтенант Гравило и несколько сержантов.
То и дело сверяясь со списками, один из сержантов выкрикивал фамилию наемника, тот отвечал «я» и делал два шага вперед. Так как строевой подготовке в лагере не уделяли сколько-нибудь внимания, все перемещения солдат выглядели довольно неуклюже. Да и сам строй роты был далек от ровных, тщательно выверенных каре парадных частей. Впрочем, умение тянуть ножку и поедать глазами в строю грудь четвертого здесь ценили мало. Не для парадов готовили средневековое мясо.
Сержант громко называл какой-нибудь предмет из снаряжения, а наемник тут же демонстрировал его. Проверяли все, от штурмового карабина до перевязочного материала из индивидуальной аптечки.
Каждый сержант проверял свой взвод, так что на плаце звенели сразу несколько голосов. До нас очередь дошла в самом конце. «Наш» капрал – Олмер его фамилия – не стал вызывать нас по очереди, и мы демонстрировали снаряжение все сразу.
Представление затянулось. У кого-то не было запасных магазинов к карабину, кто-то забыл сигнальные ракеты, кто-то коробку сухпая, кто-то – сам заплечный ранец. Вместо положенного часа мы проторчали на плацу все три. Бегали сержанты, орали капралы, недовольно хмурил брови Гравило, нервно покусывал губу капитан. В конце концов, отправив десятка три наемников обратно в казармы, привели списочный минимум в соответствие с фактическим.
После проверки капитан толкнул короткую речь. О том, что нам выпала честь защищать интересы анклава Равитан на далекой планете Миренада. О том, сколь ценна она для них. И о том, что за эту кампанию можно получить очень хорошие деньги. Под завязку спича капитан добавил ложку дегтя, сообщив, что всех дезертиров, уклонистов и саботажников, согласно закону военного времени, будут пристреливать прямо на месте.
Как всегда – кнут и пряник, проверенная тактика действия с подчиненными, особенно если они – наемники из средневекового мира. Впрочем, иначе с таким контингентом нельзя. Ловцы удачи, проходимцы, откровенные бандиты, убийцы не понимают другого языка. Доброту, отзывчивость, заботу они принимают за слабость и мягкотелость. И тут же начнут диктовать условия, а то и устанавливать свои порядки. Авторитетный командир для них тот, кто за успехи в ратном деле одарит золотом, а за провал – пулей.
Слушая речь, мы успевали поглядывать по сторонам, отмечая мрачные, угрюмые, злые, спокойные лица наемников. У кое-кого в глазах плескался страх, большинство же к перспективе скорого вступления в бой относились нормально. Привычное же дело!..
После столь вдохновенной речи подали команду разойтись по казармам, еще раз проверить снаряжение, потом ужинать и спать. Подъем в семь утра.
– То есть у нас десять часов, чтобы слинять отсюда, – констатировал Антон, когда мы пошли обратно.
– Времени достаточно. Но шансов мало, – сокрушенно отозвался Марк. – Теперь-то побегов не допустят. Не удивлюсь, если все двери и окна
