и за границу. Значит, куш должен быть значительным, чтобы троим хватило надолго, но наши подопечные любят сорить деньгами, когда они есть, вот поэтому Федькин капитал привлекателен, но не так велик. И притом мы бы уже прослышали о других преступлениях, а ничего крупного в последнее время вроде бы не случилось… Так, Михаил Силантьич? – обратил свой взор начальник сыска на помощника.
– Так точно, – ответил Жуков, даже вытянулся, как на параде. – Никаких крупных преступлений в столице и близлежащих уездах.
– Вот, – сжал губы Путилин.
– Может, – вставил пристав, – Федька – первый в списке?
– Возможно, – через минуту произнес Иван Дмитриевич, – но не кровавили бы столько убийцы, не привлекали бы внимания, если собирались совершить еще несколько налетов. Вот поэтому я и склоняюсь к мысли, что местные совершили такое злодеяние, местные.
– Но может быть, все же заезжие? – настаивал Авчинников.
– Надо искать среди местной публики, – опять повернулся Путилин к Жукову. – Вокзалы… – потом задумался. – Вокзалы, может быть, но семь девиц… Как ты мыслишь?
– Мне кажется, девиц надо искать где-то недалеко, – Миша нахмурил брови. – Не стали бы эти… – он подбирал для убийц слово, но не найдя, продолжил: – … увозить с собой девиц. Это ж какая обуза, семь баб? – обратился он к приставу, тот кивнул, – семь, это ж целый гарем, а не дай бог кто из них что разболтает, если сбежит? Нет, надо искать где-то рядом, боюсь загадывать, но хладные трупы…
– Там… там… – прибежал бледный полицейский с глазами навыкате и трясущимися от страха или увиденного губами, постоянно махая в сторону дальнего угла двора руками. – Там это, там…
– Что там? – вскипел пристав. – Хватит тамкать. Толком говори и не трясись, в полиции служишь, а не в богадельне.
– Там, – снова начал полицейский, но осекся под сердитым взглядом пристава, – в выгребной яме тела убитых.
– Сколько?
– Не считали, но много.
– Что стал? Веди уж.
ВЫГРЕБНАЯ ЯМА НАХОДИЛАСЬ в дальнем углу двора, за дровяником. Зрелище открывалось не из приятных. Авчинников побледнел и отошел в сторону, подавляя приступы рвотных позывов.
На лице Путилина заиграли желваки, и рука сама потянулась к головному убору.
На поларшина ниже в яме лежали едва прикрытые тела девиц с растрепанными волосами – темными, светлыми, рыжими, с почти черными полосами вокруг шей, неприкрытые глаза некоторых смотрели в небо, казалось, что бледные ноги и руки, торчащие в разные стороны, принадлежат сломанным куклам, с которыми развлекался великовозрастный детина и выбросил, наигравшись.
– Одна загадка получила ответ, – едва слышно произнес Жуков.
– Лучше бы было томиться в неизвестности, – прошептал Путилин.
– Теперь что? – Миша мял в руках шапку.
– Теперь будем со всей тщательностью и скрупулезностью искать этих зверей, – Иван Дмитриевич не повышал
