сильно, как за него.
Ладно, хватит. Я просто хотел сказать, что успел побывать в доброй сотне миров, пока со мной не случилось следующее важное событие. Я попал в огромный медленный цикл – начиная с того места, где я едва не потонул, туда и обратно. Если долго ходить в Цепях, начинаешь чувствовать, где ты уже бывал, по крайней мере, у меня так получалось. Вы себе не представляете, сколько разных миров я видел, сколько между ними удивительных отличий и сколько всего похожего – мне вот, например, не нравится, что они так похожи. Так что я превратился в бывалого и черствого скитальца. Мне казалось, я видел все.
А потом я встретил Хелен. Моего заклятого друга. Я повидал множество миров, но такой, как Хелен, не было нигде. Иногда я сомневался, что она вообще человек.
Все было как обычно. Я угодил в этот гадостный свинский мир. Хуже мне еще не попадалось. Там все было ужасно: погода, еда, местная живность, а уж люди – мало того что сами по себе сволочи, обычаи у них были еще того кошмарнее. Вы все поймете, если я скажу, что там ни у кого не было нормальных домов, все жили в крепостях, наполовину закопавшись под землю. А кто не в крепости, тот сразу вне закона. Те из Них, кто играл в этом мире, были настоящие свиньи.
Я там пробыл всего неделю. И еще никогда так не радовался зову. Со всех ног рванул под ледяным ливнем к ближайшей Границе.
Мне оставалось еще с полмили – я уже различал за пеленой дождя со снегом что-то похожее на Границу, – и тут дождь перестал. В первый раз за все время, которое я здесь пробыл, выглянуло солнце. И в считаные секунды стало жарко, как в печке. Вот ведь пакость, хотя чего еще ждать от этого свинского мира. Вместо пелены дождя возникла завеса пара. Будто горячий туман. Хуже того, грязь, по которой я шлепал, высохла, будто чернила на бумаге. Вся вода разом ушла из нее, и мне пришлось брести, увязая глубоко в песке. Я еле плелся. Сказал еще несколько скверных слов в придачу к тем, что твердил всю неделю. Граница звала меня очень сильно, и чем медленнее я шел, тем хуже мне становилось.
Потом пар осел – так же мгновенно, как высохла грязь. Теперь я топал через раскаленную добела пустыню. Солнце слепило так сильно, что я зажмурился изо всех сил и согнулся пополам. Скверные слова перешли в стон. От жары и яркого света стало аж больно.
Тут я услышал сзади хруст чьих-то торопливых шагов по песку. В этом мире никого к себе сзади не подпускают. Я развернулся, хотя был совершенно уверен, что это тоже скиталец, и попытался открыть глаза. Все было иссиня-яркое. Я видел только черный силуэт. Силуэт был размером примерно с меня и вроде бы стоял ко мне спиной. Я был настолько уверен, что он смотрит в другую сторону, что прямо вздрогнул, когда он сказал:
– Чего тормозишь? Ну-ка ноги в руки, и вперед!
И бодро прошагал мимо.
Я проводил его глазами – нет, на затылке у него лица тоже не было. Со всех сторон одинаковые черные волосы. Этот непонятно кто топал по песку так
