slightly mad»), и вовсе утихла.
О чем или о ком он снова задумался, Манечке было узнать не дано, по крайней мере, сейчас, но в любом случае следовало немедленно вернуть его на землю.
Для этого Манечка воспользовалась вернейшим способом – поскользнулась и с жалобным писком стала оседать вниз. Как и ожидалось, реакция у Карла оказалась молниеносной – он подхватил ее прежде, чем ее колено коснулось обледенелого асфальта, бережно повернул к себе и нагнулся, вглядываясь в ее побледневшее личико.
– Как вы себя чувствуете, Мария? – озабоченно спросил он.
Татьяна Эрнестовна за его спиной негодующе хрюкнула. Ирина Львовна скорчила презрительную гримаску и возвела глаза к небу. Но Манечка ничего этого не видела и не замечала – она наслаждалась моментом. Она позволила себе еще немного обмякнуть в его руках, потом слабо вздохнула и сказала:
– Хорошо. Только голова отчего-то закружилась… Наверное, потому, что очень есть хочется.
Как и ожидалось, на лице Карла появилось виноватое выражение. Он выпустил Манечку, оглянулся по сторонам и спросил:
– А здесь есть где-нибудь подходящее место? Ночное кафе или ресторан?
– В это время суток мы можем рассчитывать только на ночной клуб, – заявила Ирина Львовна, – но вот поесть там вряд ли удастся.
– Да, поздно уже, – холодно поддержала ее Татьяна Эрнестовна, – я думаю, нам всем пора по домам.
– Вот и хорошо, – обрадовалась Манечка, – давайте мы найдем вам такси, а сами что-нибудь поищем, хотя бы ночной клуб. Иначе я умру с голоду. Вы ведь не допустите, Карл, чтобы дама умерла с голоду?
Карл рассмеялся, сверкнув великолепными зубами, но ничего не ответил.
– Татьяна… Ирина… Мария… – произнес он, безошибочно расположив их по возрасту, – имею честь пригласить вас провести этот вечер со мной. В ресторане, баре, кафе, клубе или где вам будет угодно. Я совсем не знаю города и полностью полагаюсь на ваш выбор.
– Ну, – сказала Татьяна Эрнестовна после небольшой, но весьма насыщенной электричеством паузы, во время которой дамы обменялись взглядами и приняли наконец единодушное решение о перемирии, – есть одно место... В двух кварталах отсюда.
* * *
Ресторан, в котором в конце концов за несколько минут до полуночи очутилась наша компания, назывался «Пещера» и помещался в тихом, мрачном, слабо освещенном переулке, в подвале одного очень старого и на вид совсем нежилого дома. Это было не то место, которое имела в виду Татьяна Эрнестовна; то милое и уютное заведение с настольными лампами в бархатных абажурах и мягкими полукруглыми диванчиками вместо стульев, как назло, оказалось закрытым на какой-то банкет.
Тогда решили пойти наугад по улице, ведущей вниз, к озеру. У одного из переулков Карл внезапно остановился, увидев мерцавшую в отдалении багровую вывеску, изображавшую пламя очага и цыпленка на вертеле. Манечка, продрогшая в своей короткой шубейке и в самом
