пришли дворовые и прислуга наша ряженые и плясали под гармонию и фортепьяно. Это Таня всё хлопотала, и самой ей хотелось глупого веселья. Она и Маша тоже нарядились. Но как только Маша вошла, мы с Левой ахнули. Она обтянула себе панталонами совсем зад – оделась мальчиком – и стыда ни капли. Чуждое, глупое и бестолковое она создание.
Эти шумные явления действуют на меня всегда тоскливо. Я ушла в свою комнату, отворила форточку и взглянула на ясное, морозное, звездное небо и неожиданно вдруг вспомнила покойного У. Так мне стало грустно, невыносимо грустно, что он умер, что я навсегда, наверное, лишилась тех утонченных, чистых, умалчивающих, но, несомненно, более чем дружеских отношений, не оставивших ни тени укора совести и наполнявших столько лет жизни тем, что делало ее счастливой. А теперь – кому нужна моя жизнь, откуда ласковость, заботливость – разве только от Ванечки. И то хорошо, благодарю Бога.
28 декабря. Книга Рода в конце испортилась. Глава «Религия» неясна и выхода, то есть того смысла жизни, которого он искал, не веришь, чтоб он его нашел. И все мы не нашли и никогда не найдем его. В искании – и жизнь. А там – поглотит нас опять то начало – Бог, – от которого мы и изошли. Да, без этого постоянного сознания в себе божества нельзя жить. Я так привыкла ни одного шага в дне не сделать, чтоб не сказать в душе: помоги, Господи, прости, Господи, помилуй, Господи… Но жизнь моя – она совсем не божья, я это знаю, и всё мне кажется: вот-вот начну я, буду добра, ласкова ко всем, будет свет добра вокруг меня, в котором всем будет хорошо. И не могу. Присматриваюсь всё к Леве: в нем много содержания, ума и талантливости, но мало чувства внутреннего самосохранения, его всё суетит, беспокоит, интересует, волнует и даже мучает. Это молодость. Левочка-муж умел блюсти свой внутренний мир, но у него семьи не было, и привычка отсутствия этой заботы осталась навсегда.
Вчера справки надо было сделать для А.А.Толстой, и я перечитывала его письма ко мне. Было же время, когда он так сильно любил меня, когда для меня в нем был весь мир, в каждом ребенке я искала его же, сходства с ним. Неужели с его стороны это было только отношение физическое, которое, исчезнув с годами, оголило пустоту, которая осталась?
Вчера он говорил в зале с Левой о форме рассказа, которую искал и хотел создать, когда задумал писать «Крейцерову сонату». Мысль создать настоящий рассказ была ему внушена Андреевым-Бурлаком, актером и удивительным рассказчиком. Он же рассказал Левочке, что раз, на железной дороге, один господин сообщил ему свое несчастие от измены жены, и этим-то сюжетом и воспользовался Левочка. Сегодня он не совсем здоров, болит под ложечкой, и пищеварение дурно.
Весь день переписывала дневники Левочки; вечером так хорошо, семейно разговаривали все вместе. Гостей ждали из Тулы: Давыдова, Лопухиных и Писаревых – никто не приехал. Холодно и ветер, 12°.
29 декабря. Чудный, ясный, красивый, морозный день. Синее небо, иней на деревьях и неподвижная тишина. Мы все были на воздухе почти
