это Катерина Ивановна Тихменева.
– Рад знакомству. С вашим батюшкой Иваном Петровичем я имел дела по казначейству. Весьма достойный человек!
Все это время Аглая нервно постукивала ногой, явно желая поскорее распроститься. Маша желала того же, но помогать Аглае? Пусть помучается!
– Вы будете сегодня в Дворянском собрании? – это Коневич обратился к барышням.
Маша молча поклонилась. Кита бросила не нее вопросительный взгляд. Наконец-то откланялись.
– Ты же не собиралась…
– Разумеется. А что, мне следовало отнекиваться, напрашиваясь на уговоры? Собиралась – передумала! А как Аглая вертелась! Неловко ей с нами.
– Боялась, видно, что я ее кузиной назову.
У ворот сада распрощались. Нюта сияла, глаза ее блестели, щеки горели.
– Объяснение произошло! – воскликнула Маша, отойдя от сада на некоторое расстояние.
– Что за манера сводить влюбленных! Это свойственно старым девам, – засмеялась Кита. – Я сперва не поняла, что ты в гимназиста вцепилась. Но когда маменька то и дело оборачивалась…
– Пусть хоть Нюте повезет. Лёве, он милый.
– Гимназист тоже милый. Как глядели на тебя голубые глазки! Маша, ты Мессалина! Можно ли столь юного кавалера завлекать!
Переступив порог дома Тумбасовых, они услышали:
– …заботясь о благоденствии народа…
– Господи, Микулин!
– Кто таков?
– Папенькин знакомый. Каждый год на несколько недель в Утятин наезжает по делам.
– А тебе что за печаль?
– Нуда он. «Просвещение народа», «благопристойность», «столпы самодержавия», «развитие промышленности». А в коридоре Наташку по щечке треплет.
– У, старый такой.
– Это не помеха. Папенька тоже треплет. Пойдем ко мне!
Только повернули к лестнице, Софья Анисимовна окликнула:
– Машенька, ты разве не видишь, у нас гость.
– Здравствуйте, Софья Анисимовна.
– Здравствуйте, Catrine. Федор Ионович, я прошу прощения за невнимательность нашей дочери к вам. – Маша еле слышно вздохнула. – Позвольте представить вам ее подругу. Екатерина Ивановна Тихменева, племянница Марии Афанасьевны по отцу.
Барышни переглянулись и присели на козетку.
– Вы родственница князя Ишеева?
– Дедушка не носил титула.
– Однако в Бархатной книге Ишеевы записаны княжеским родом.
– Не утятинские. В нашем уезде нет титулованной знати.
– Только из-за нежелания похлопотать.
– Ну, если кузен Афанасий Петрович изъявит желание…
Федор Ионович обратил свой взор на Машу:
– Марья Игнатьевна, вы по-прежнему музицируете?
– Редко. Больше занимаюсь обучением
