гаража свой белый «мерс» цэ-класса и дал по газам – рванул туда, куда уехала машина с номером С272НВ.
Оказалось, недалеко уехала – чёрный BMW 750 стоял на светофоре на ближайшем большом перекрёстке. Сергей Иваныч на «зелёный» успел пристроиться за ней. Погнали. Свернули к мосту через реку. Миновали мост.
Заречная сторона города – старая, слабо освещённая – почти сплошь была застроена советскими пятиэтажными коробками. Машина петляла по тёмным улочкам столь ловко, что Сергей Иваныч боялся вот-вот её упустить. И в итоге упустил – сам не понял, как попал в тупик. Остановился, огляделся. Присвистнул от удивления. Пятиэтажку, нависавшую в тупике мрачным торцом, он не мог ни с чем перепутать. Вот каштаны, скамейка, дальше гаражи. Вышел, посмотрел адрес. Заречная, 72.
В глубине двора, из-за гаражей, послышался шум мотора. Ослепительно брызнули фары. Машина остановилась.
Сергей Иваныч вернулся к «мерсу», взял из бардачка «пээм» и осторожно проник во двор, прячась в темноте каштанов. Притаился. Вскоре всё смолкло, свет погас. Из машины показался человек, рослый мужик в деловом костюме, он хлопнул дверью и быстро исчез в доме.
Сергей Иваныч что есть силы побежал за ним. Вот знакомый вестибюль – всё, как во сне. Вахта. Дальше лестница. На вахте бабки не было. Странно. Он устремился к лестнице, задрал голову вверх, там слышались глухие шаги. По звуку – этаже на четвёртом или пятом. Держа «пээм» наготове, поднялся сначала на четвёртый. Длинный обшарпанный коридор ¬– вправо и влево. Ряд дверей по сторонам. Тусклый, моргающий свет ламп. Никого. Поднялся на пятый. Глянул вправо. Влево. Ага, вот он. Человек стоял перед дверью в самом конце коридора.
Сергей Иваныч, направив на него пистолет, окликнул:
– Э, мужик!
Мужик обернулся, и его лицо ужаснуло. Что за чертовщина?! Человек как две капли воды был похож на Сергея Иваныча. Один в один. И вообще чудилось, будто это он сам и есть.
Сергей Иваныч не совладал со страхом и выстрелил. В тот же миг боль пронзила его самого, помутнело, поплыло, слилось всё вокруг, и он уже ничего не видел, кроме своей руки с пистолетом. Кроме пистолета. Кроме ствола пистолета. Кроме его смертоносной оконечности.
Глава III. О конечности
О конечности человеческой жизни сказано много. Но осознание этого на личном опыте всё равно становится неожиданным потрясением. Тут и говорить нечего.
Той ночью Сергея Иваныча поразил инфаркт. И пока перепуганная насмерть Наташка вызывала скорую помощь, пока помощь медлила, пока, наконец, медики спасали ему жизнь, он сквозь боль смотрел себе, распростёртому на грязном полу, в чистые, цвета безоблачного неба, глаза. В глаза своему ангелу. И казалось, ангел говорил: «Видишь? Видишь, как это бывает? Видишь, что такое смерть?».
Полгода Сергей Иваныч не мог прийти в себя, стать прежним. Похожим на себя прежнего. Часто вроде бы ни с чего охватывало беспокойство, сосущее «под ложечкой». Беспокойство нередко переходило в тревогу – мучительную бессонницу, неотступное ночное блуждание рваных, нервозных мыслей. Тревога иногда рождала панический страх, трогавший душу
