достойный выбор для такой девушки. Ну, то есть, она ведь такая милая. И такая привлекательная. Во всяком случае, для любого нормального мужика с нормальными инстинктами.
Джоанна жила недалеко от больницы. Пока мы стояли возле ее двери на четвертом этаже, я вдруг заметил, что она не такая высокая, как мне показалось вначале. Я имею в виду, что смотрела она на меня снизу вверх.
А потом я заметил, что у меня перехватывает дыхание. И это не могло быть от подъема по лестнице – я же постоянно занимаюсь бегом! И ощущение легкой паники от разговора с этой интеллигентной красавицей-врачом стало усиливаться.
Что если она… почувствовала, что мои чувства к ней носят не совсем платонический характер? Что, если?..
– Оливер, – сказала Джоанна, – я бы тебя с удовольствием пригласила, но у меня завтра смена в шесть утра.
– В другой раз, – ответил я. И выдохнул с облегчением.
– Надеюсь, Оливер.
Она поцеловала меня. В щеку. Наверное, так было принято в ее семье.
– Спокойной ночи!
– Я тебе позвоню, – ответил я.
– Вечер был замечательным.
– Мне тоже понравилось.
Тем не менее, особого счастья я не испытывал.
По дороге домой я пришел к заключению, что самое время обратиться к специалисту.
7
«Для начала предлагаю напрочь отмести Эдипов комплекс».
С этих слов начиналась моя тщательно приготовленная приветственная речь на первом приеме у психоаналитика. Чтобы найти хорошего психиатра, нужно совершить всего несколько несложных действий. Вначале обзваниваете приятелей-врачей и говорите им, что одному вашему знакомому нужна помощь. Приятели советуют врача для этого бедняги. В конце концов где-то с двухсотой попытки вы решаетесь, звоните доктору и назначаете первый визит.
– Послушайте, – излагал я, – я посещал специальные курсы и знаком с этими вашими профессиональными терминами. Которыми вы будете называть мое поведение по отношению к отцу, когда я женился на Дженни. Я имею в виду, что все эти штуки по Фрейду и прочее – последнее, что мне хотелось бы сейчас слышать. – Доктор Эдвин Лондон, «крайне деликатный», по словам того, кто его рекомендовал, не был, однако, расположен к длинным фразам.
– Зачем вы пришли? – абсолютно ровным голосом спросил он.
Я запаниковал. Мое приветствие прошло хорошо, но эта фраза явно намекала на перекрестный допрос.
Почему я здесь? Что я хочу услышать? Я проглотил комок в горле и ответил так тихо, что сам едва расслышал:
– Почему я ничего не чувствую?
Доктор молча ждал продолжения.
– С того дня, как Дженни умерла, я ничего не чувствую. Нет, конечно, голод и все такое. Но это хотя бы можно решить – ужин перед телевизором. А вот все остальное… За восемнадцать месяцев… Я не чувствовал абсолютно ничего.
Доктор выслушивал мою неуклюжую исповедь. Откровения изливались сумбурно. И говорить об этом было очень больно. «Я чувствую себя ужасно. Поправка:
