с тобой обязательно выпью. Но вечером. У меня голова начинает болеть, если я выпью хотя бы одну рюмку утром.
– Да я не о том, Сань! – в сердцах воскликнул Драйвер. – Ты не понял. Я только хотел выразить… Помнишь, мы в школе учили? «Умом Россию не понять…»
Петрович замолчал, будто не находя слов. Но их быстро нашел Ведущий.
– Я, Петрович, другое помню, – заявил он. – Помню, как еще на базе ты назвал свои приманки уловистыми и обещал нам трех или четырех зачетных лососей. Вот и я хочу только выразить: когда же начнет клевать, Толя?!
– Рыбу надо выстрадать, так у нас говорят, – не сразу ответил задумчивый Драйвер.
И снова быстро откликнулся Ведущий:
– А у нас говорят: страдает тот, кто не умеет ловить рыбу. И если бы у нас был нормальный эхолот, если бы я хоть немного знал здешние места…
Они, Ведущий и Драйвер, вновь заговорили об эхолотах, о знании «клевых» мест Петровичем, а также об уловистых воблерах и их правильном заглублении.
Профессор опять ощутил себя забытым и решил о себе напомнить.
– Послушайте, Анатолий! – громко позвал он и еще громче добавил: – Анатолий Петрович, я к вам обращаюсь!
Когда Драйвер к нему наконец обернулся, Профессор спросил:
– А дальше как у Тютчева, вы не помните?
– Утючин?.. Это кто?
– Тютчев, Федор Иванович, – усмехнулся Сенявин. – Великий русский поэт. Вы давеча процитировали первую строку из его четверостишья: «Умом Россию не понять…» А дальше не помните как?
– Помню, не вопрос… Но, так сказать, не на память… Помню только, что умом никак не понять. А дальше как бы про то, что ее и измерить, Россию, нельзя, такая большая…
– Не фантазируйте, – укоризненно прервал его Профессор и нараспев продекламировал:
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить.
– Ну правильно! – обрадованно воскликнул Драйвер. – Я только имя забыл… этого… ну, поэта… Но в целом душевно сказано.
– Душевно? – удивленно переспросил Профессор и, чувствуя прилив сил, подумал: «Если уж я здесь оказался, надо получать удовольствие и развлекать себя, раз других развлечений, похоже, не предвидится».
– Хорошее и ласковое слово нашли. Но многие люди называют эти стихи мудрыми, считая их чуть ли не ключом к пониманию, к постижению России. – Сенявин сделал небольшую паузу и в дальнейшем говорил, глядя на Ведущего: – Есть, правда, на нашем телевидении такой коронованный авторитет, Францев, Николай Николаевич, который в одной из своих передач как-то изволил обронить, что лично он против противопоставления России другим государствам, потому что не совсем понимает, в чем же заключается особливость русского народа, – он такое слово, помнится, употребил.
Конец ознакомительного
