что всё было хорошо, но:
– Забывается слишком уж быстро, хоть пристегивай того:
– Кто раньше с нею был, – прямо к ноге, как пистолет 38 калибра.
Тяжелый, но и память, зато остается на всю жизнь.
– Ты где пока будешь, здесь? – спросил я мою гумовскую фигурантку.
– Что мне здесь делать, выдавать под протокол и подпись цветную туалетную бумагу так, как немцы, но на разные расцветки очень падки, в отличие от американских Фордов, которые только говорили похоже:
– Выбирайте любой цвет моей тачки на всех четырех колесах за:
– 360 долларов, – но помните, что он всегда черный!
– И всё только потому, что эта краска сохнет быстрее? – спросил голос из темноты, который, кажется, был еще и с ушами, и такими большими, что кроме Стука тут, в нише женского туалета, никто не мог додуматься.
Хотелось объяснить – этому товарищу Четвертому, который появлялся, как обязательная Тень Отца Гамлета, то тут, то там, что я не могу быть Хи – если, имеется в виду, меня туда мылят – а готовился только на:
– Кальтен-Бруннера.
– Не получится, скорее всего, – сказал он.
– Почему?
– Расстреливать умеешь?
– Не пробовал. Натюрлих придется?
– Вы имеете в виду, прямо так или во сне? Учтите, что это труднее.
– Согласен, согласен, – заторопился я, – но с другой стороны и врать я не умею.
– Долго?
– Вот ду ю сей? – Нет, нет, я конечно, могу, но только в главной роли.
– Я и предлагаю тебе: Хи!
– Вот ду ю сей, – простите, простите, немного заговорился, – и добавил:
– Я хочу сам сочинять свою историю.
– Изволь-те, – берите мою Посылку, и делайте, что хотите.
– Вот за это спасибо, – хотел грохнуть всеми бубнами, – друг, – но пропустил мимо ушей.
– Пей-гуляй, выбери, хоть прямо по мультфильму, себе телку, графиню, певицу, даже:
– Можно циркачку? – прервал я его шутку.
– Вы имеете в виду, кого, ту, что:
– В небо, ой, уйду, – тоже смог закончить я за него, чтобы уж полностью и окончательно пройти его экзамен, – ноу, сенкью, – закончил, что сам выберу, авось, и Марлен Дитрих, может и эту, как ее:
– Сару Леандер? – спросил он, и пояснил: – Я с ней.
И я решил, что он – Гэби. А как же Гэби? Он может начать совсем сейчас неуместную борьбу за власть.
Я не стал больше спрашивать, как Чарли Чаплин, знал:
– Толку от какого-то хоть даже одного полицейского все равно не будет, поэтому его можно бить – может, и не обязательно ногами – но под жопу коленкой:
– Точно.
И решил проверить, так ли уж все мне подчиняются, сказал, выйдя в парадную залу:
– Кому из вас первому дать поджопника?
– Мне, – тут же подстрочила она своё платье выше нормы.
– Но ты
