помазала каждого мазью, и разомСпала с их тела щетина, его покрывавшая густо
С самых тех пор, как Цирцея дала им волшебного зелья;
Прежний свой вид возвратив, во мгновенье все стали моложе,
Силами крепче, красивей лицом и возвышенней станом…
Подобно этому в русских сказках, пройдя через смерть, возрожденный герой (обычно рассеченный на части, затем вновь собранный, затем вспрыснутый поочередно мертвой и живой водой) становится презентабельнее.
Затем герои живут у Цирцеи целый год, едя и пия (как ели и пили они, так сказать, вместе с циклопом, а также непосредственно после людоедского приключения):
С тех пор вседневно, в теченье мы целого года
Ели прекрасное мясо и сладким вином утешались.
Это все то же жертвоприношение.
Но есть и различие между нашими двумя историями: Цирцея предложила Одиссею «сочетаться любовью на сладком ложе», Полифем же от такого предложения воздержался. Однако с точки зрения мифа это мнимое различие. Если Цирцея – Хозяйка зверей, то Полифем – Хозяин зверей. И оба они представляют мифического зверя, его утробу (хлев Цирцеи, пещера Полифема). Утроба же эта не только пожирающая, но и порождающая, рождающая героев заново. Она не только воплощение смерти, но и источник жизни. Поэтому и Полифем с его пещерой, как это ни смешно, есть ипостась богини-матери.
Чтобы Хозяйка зверей родила героя, ее нужно оплодотворить. Кто берет на себя эту роль? Как ни удивительно, это обязанность самого героя. Он погружается в источник жизни как фаллос, чтобы затем родиться из источника жизни младенцем. Хозяйка зверей для него одновременно и жена, и мать. Чтобы товарищи Одиссея успешно прошли обряд и возродились, Одиссей должен разделить ложе Цирцеи. Это непременное условие («ты не подумай отречься от ложа богини»).
Но почему герой – фаллос, по каким приметам это можно увидеть?
Фаллос мы можем узнать лишь в «мощном жезле» и «остром мече» (иными словами, в «жертвенном ноже», соединяющем героя с его звериным двойником). А также в дубинке Полифема (и в изготовленном из нее коле Одиссея). Но вспомним уже цитированный пример из русской сказки:
«Пошел на бойню, где бьют скот, взял пузырь, надел его на голову. Пришел к царю за милостыней. Царь и спрашивает: “Как тебя зовут?” – “Плешь!” – “По отчеству?” – “Плешавница”. – “А откуда ты родом?” – “Я прохожий, сам не знаю откуда”».
Герой, проходящий инициацию, превращается в фаллос (в «черта лысого», говоря по-народному). И после инициации он становится не только новорожденным, но одновременно и фаллосом. Звериный двойник героя – тоже фаллос. И Полифем Одиссея, и белочка Аджидомо Гайаваты. И единый глаз, и слепота двойника тут одинаково уместны (не говоря уж о его звериности). Вот как описывает погружение в «подземный храм» – и встречу с «ритуальным фаллосом» К. Г. Юнг в книге «Воспоминания, сновидения, размышления»:
«Приблизительно тогда же… у меня было самое раннее сновидение из запомнившихся мне, сновидение, которому предстояло занимать меня всю жизнь.
